Клуб любителей гибискусов FlowersWeb.info
Скорая помощь растениям, реанимацияКТО КАК РАСТЕТ
Наблюдения дилетанта, или неполемические записки
Еще дед к нашим зимним дням рождений выгонял гиппеаструмы. Они расцветали точно к заданному дню, роскошные, красные, огромные, но это был сезонный праздник.
В других домах часто встречались герани и бегонии, но у нас их никогда не было. Не было и «мещанских» фикусов, возможно из соображений экономии места. Довольно широкие подоконники были полностью заставлены, а вне их исключение было сделано только для пальмы, которая на моей памяти сменила несколько кадок, спустилась со столика сначала на табуретку, а потом и на пол, а когда стала упираться в потолок, была с большими почестями и хлопотами подарена в ближайшую школу.
Потом в нашу жизнь также непринужденно вошли простой красный гибискус, зеленый хлорофитум, каланхоэ и толстянка. Откуда-то появилась и до неприличных размеров разрослась самая обыкновенная беспородная фиалка, да еще непонятным образом завелся неистребимый сциндапсус.
Так как в нашем доме, сколько я себя помню, всегда жили собаки, а семья состояла из нескольких поколений родственников, все это зеленое хозяйство никогда не оставлялось надолго и проблема полива во время отпуска или длительного отсутствия всерьез не вставала. Пересадки, полив и прочий уход за растениями рассматривались как нечто само собой разумеющееся, не выходящее за рамки простой уборки.
Серьезные перемены в моей жизни, превратившие комнатные растения из части интерьера в предмет увлечения, связаны отчасти с быстро распространившейся модой на озеленение квартир и офисов. Нет-нет, я не хочу сказать, что мое увлечение – это дань моде. Скорее наоборот, это попытка этой моде противостоять. Когда в общественных местах повсеместно расставлены голландские растения, которые еще недавно с полным основанием могли бы быть отнесены к экзотам, когда одной из постоянных тем светских разговоров стало обсуждение методов и способов выращивания комнатных растений, когда любая мало-мальски уважающая себя фирма считает необходимым озеленение офиса, тогда привычные домашние цветы на подоконниках становятся чем-то очень дорогим, родным и близким.
Я часто ловлю себя на том, что готова предпочесть давно известное растение необычным новинкам. Я по природе своей консерватор: новинок не люблю, модных течений избегаю, «инновационным» направлениям не доверяю, а проводить их апробацию – ленюсь. Не причисляю я себя и к профессионалам от цветоводства, хотя несколько десятков лет наблюдений, некоторое время работы в цветочном магазине, здравый смысл плюс некоторые размышления «из области общих знаний» сложились в достаточно интересный опыт, попытку поделиться которым я и хочу предпринять.
Возможно, мои размышления и наблюдения кому-то принесут пользу, кого-то смогут утешить, кого-то – рассмешить. Меньше всего хотелось бы спорить. Опыт одного человека ни в коем случае не может служить универсальной рекомендацией, но его наличие безусловно разрушает бесспорность многих «устоявшихся догматов».
РАСТЕНИЯ ЮЖНОГО ПОЛУШАРИЯ
Рискуя ввязаться в ненужную дискуссию со знатоками и профессионалами от ботаники, климатологии, фенологии и других не менее важных и сложных наук, поделюсь наблюдениями за ростом растений, чья историческая родина расположена в Южном полушарии.
Прежде, чем град тухлых помидоров накроет меня с головой, сознаюсь, что полностью разделяю теорию адаптации к тому режиму смены сезонов, в котором выращивается уже несколько поколений растений. Не собираюсь спорить и с тем, что температурные изменения, длина светового дня и прочие особенности наших зимы и лета важнее, чем какие-то там фазы лунного цикла… Однако утверждать, что генетическая память растений не хранит информацию о смене сезонов в местности их происхождения, на мой взгляд, несколько опрометчиво.
Мне кажется, что уже никто не отрицает, что зимой (в понимании жителей Северного полушария) активно вегетирует экзотический замиокулькас. Слава Богу, его зимний рост замечен не только любителями! А вот рост толстянок и сансевиерий в осенне-зимний период многими оспаривается. Им все норовят устраивать сухие и холодные зимовки. За что? По типу, все на свете спать должны?
Я живу в центре города в каменном доме с центральным отоплением. У меня зимой тепло и сухо (даже очень сухо). Я не собираюсь превращать свое жилище в спецтеплицу для зимовки растений. Подобно тому, как моя собака вынужденно существует со мной в пространстве городской квартиры, мои растения также обитают в общем с людьми пространстве. Я просто не завожу таких растюх, которым эти условия принципиально не подходят или угрожают их жизни. В тех же случаях, когда компромисс возможен без ущерба для обеих сторон, мы друг к другу приспосабливаемся.
В частности, я никогда не предъявляю претензий к цветению. Не цветешь, я буду радоваться твоим красивым листьям или форме (если кактус). Но и ты, дружок, прими во внимание, что у меня нет окон в потолке, и я не могу устроить тебе освещение, как принято у тебя в природе. Поэтому, извини уж, дорогой, я тебя поверчу к свету, чтоб не скособочился.
Я не против, если кто-нибудь разрастется не в меру широко, но тогда смирись, родной, с переменой места. Ах, гибискус разросся, его пришлось переставить на другое окно, а он мне все бутоны за это покидал, можно сказать, в лицо. Ничего страшного, понаращивай пока листики, я подожду, пока привыкнешь к новому месту и зацветешь в другой раз.
Так вот мною замечено, что по весне, когда наступает время пробуждений-пересадок, начала роста и вообще всякой активной вегетации, некоторые ребята как-то не очень спешат насладиться длинным днем и весенним солнышком.
Сиднем сидят у меня молочаи, щучьи хвосты, упоминавшийся замиокулькас, останавливаются в росте алоэ, никак не желает продолжать рост возмужавший за зиму гемантус, не растолкать и денежное дерево. Его бы самое время поприщипывать, чтоб ветвиться начало, но прищипывать зрелый побег не в моих правилах, а молодых весной взять негде.
Весной каждый день кто-нибудь что-нибудь новое отращивает: у кого листик вылез, где бутончик наметился, кто-то веточку решил выгнать, – интересно наблюдать, и внимание повышается. Утро начинается с обхода и осмотра – ни один новый росток не останется незамеченным.
Но упомянутая группа товарищей порадовать не спешит ничем. Треугольный молочай наоборот начинает усиленно сушить и сбрасывать листья, а я так радовалась, что зимой он снова весь распушился!
Щучьи хвосты за зиму навыпускали деток, я смотрю во все глаза, не пора ли рассаживать, но детки расти перестают, снимая актуальность пересадки.
Успокаиваются разные алойки. Зимой наметилось множество деток, но весной они как бы перестали наращивать габариты и начинают работать «над содержанием»: побеги темнеют, как бы приосаниваются, но расти определенно перестают.
Гемантус поворачивается ко мне, что называется, задницей. И так медленно растущий, он вообще, кажется, перестает жить активной жизнью и «уходит в себя». К концу лета он преподнесет сюрприз, выпустит цветонос, но для этого нужно про него основательно забыть. Не любит публичности.
Другие растения весной и в начале лета растут, цветут, ветвятся, требуют к себе внимания: на ком-то обнаруживается клещ, кому – еды подай, кому – яду! Время от времени, где-то пролетает беспокойство, почему эти-то не растут, чего им?.. Но снова отвлекаешься на активистов, а соням только и надо, чтоб их не трогали.
Проходит весна, спеет лето, уменьшается световой день… Мы начинаем готовиться к осени… И тут бац! Вторая смена!
Денежное дерево заявляет о необходимости прищипки: молодые побеги вырастили как раз 4-6 молодых листочков – пора сносить последнюю пару.
Подозрительно начинают деформироваться горшки у санс, не иначе корневище уперлось в стенку горшка, значит, с этого края скоро вылезет детка.
К концу лета все листья замиокулькаса сравниваются в расцветке: молодые, еще весной сохранявшие светлосалатовый цвет, темнеют и уже косят под взрослых.
Проснулись и треугольные молочаи: постепенно восстанавливают оперение, и уже скоро станет видно, где зеленый, где красный.
Осень. Я вижу свой сад при дневном свете только по выходным. Каждый день уже рассматривать сложно, да и при электрическом освещении не все и разглядишь. Зато в выходной – масса сюрпризов: сони мои наверстывают упущенное.
В горшках с сансами – намечаются детки, каждую неделю обнаруживаются новые. Замик еще только начинает подготовку к вегетации, неопытный глаз и не разглядит крохотные зачатки новых листьев. Оживает гемантус: откровенно лезет новый лист, который обещает быть больше предыдущих, это значит, увеличится и луковица, и все растение станет мощнее. Толстянка после прищипки усиленно кидается ветвиться и выпивает свой скудный осенний водный паек практически одним махом, а потом стоит сухая, всем своим видом угрожая сбросить нижние листики, если пить не дам.
К Новому году вторая смена в самом разгаре. Ребята растут и матереют, чтобы под утро, то бишь, к весне снова завалиться спать.
Наблюдения дилетанта, или неполемические записки
Дочка рассказывает, что один из ее гостей, увидев заросли комнатных растений, спросил:
– Можно, я останусь здесь жить, на правах попугая?
– Твоим друзьям нравится, а ты на цветы и внимания не обращаешь, – говорю я с некоторым упреком.
– Мама, цветы в доме – обычная вещь. Когда я родилась, эти джунгли здесь уже были.
В доме, где я родилась, подоконники тоже были заставлены цветами. Тогда никто не увлекался редкостями, повсеместно стояли аспидистры, щучий хвост, гемантусы, чье название я узнала, только когда много лет спустя их пришлось разыскивать чуть ли не с собаками, чтобы восстановить воспоминания детства: после ремонта в одночасье загнулись несколько цветков, живших в семье лет этак семьдесят. Еще были самые обыкновенные зеленые традесканции, обязательно столетник (домашняя аптека), финиковая пальма из косточки, лимон огромный и пышный – тоже из косточки, и непременно какой-нибудь бесфамильный кактус. Был еще роскошный эпифиллюм с красными цветами, называвшийся в ту пору филлокактусом. Не помню, чтобы какое-то растение погибло, как и не помню, чтоб им уделялось слишком много внимания. Летом семья уезжала на дачу, цветы поливались, когда кто-нибудь «приезжал помыться». Так и сосуществовали.– Можно, я останусь здесь жить, на правах попугая?
– Твоим друзьям нравится, а ты на цветы и внимания не обращаешь, – говорю я с некоторым упреком.
– Мама, цветы в доме – обычная вещь. Когда я родилась, эти джунгли здесь уже были.
Еще дед к нашим зимним дням рождений выгонял гиппеаструмы. Они расцветали точно к заданному дню, роскошные, красные, огромные, но это был сезонный праздник.
В других домах часто встречались герани и бегонии, но у нас их никогда не было. Не было и «мещанских» фикусов, возможно из соображений экономии места. Довольно широкие подоконники были полностью заставлены, а вне их исключение было сделано только для пальмы, которая на моей памяти сменила несколько кадок, спустилась со столика сначала на табуретку, а потом и на пол, а когда стала упираться в потолок, была с большими почестями и хлопотами подарена в ближайшую школу.
Потом в нашу жизнь также непринужденно вошли простой красный гибискус, зеленый хлорофитум, каланхоэ и толстянка. Откуда-то появилась и до неприличных размеров разрослась самая обыкновенная беспородная фиалка, да еще непонятным образом завелся неистребимый сциндапсус.
Так как в нашем доме, сколько я себя помню, всегда жили собаки, а семья состояла из нескольких поколений родственников, все это зеленое хозяйство никогда не оставлялось надолго и проблема полива во время отпуска или длительного отсутствия всерьез не вставала. Пересадки, полив и прочий уход за растениями рассматривались как нечто само собой разумеющееся, не выходящее за рамки простой уборки.
Серьезные перемены в моей жизни, превратившие комнатные растения из части интерьера в предмет увлечения, связаны отчасти с быстро распространившейся модой на озеленение квартир и офисов. Нет-нет, я не хочу сказать, что мое увлечение – это дань моде. Скорее наоборот, это попытка этой моде противостоять. Когда в общественных местах повсеместно расставлены голландские растения, которые еще недавно с полным основанием могли бы быть отнесены к экзотам, когда одной из постоянных тем светских разговоров стало обсуждение методов и способов выращивания комнатных растений, когда любая мало-мальски уважающая себя фирма считает необходимым озеленение офиса, тогда привычные домашние цветы на подоконниках становятся чем-то очень дорогим, родным и близким.
Я часто ловлю себя на том, что готова предпочесть давно известное растение необычным новинкам. Я по природе своей консерватор: новинок не люблю, модных течений избегаю, «инновационным» направлениям не доверяю, а проводить их апробацию – ленюсь. Не причисляю я себя и к профессионалам от цветоводства, хотя несколько десятков лет наблюдений, некоторое время работы в цветочном магазине, здравый смысл плюс некоторые размышления «из области общих знаний» сложились в достаточно интересный опыт, попытку поделиться которым я и хочу предпринять.
Возможно, мои размышления и наблюдения кому-то принесут пользу, кого-то смогут утешить, кого-то – рассмешить. Меньше всего хотелось бы спорить. Опыт одного человека ни в коем случае не может служить универсальной рекомендацией, но его наличие безусловно разрушает бесспорность многих «устоявшихся догматов».
РАСТЕНИЯ ЮЖНОГО ПОЛУШАРИЯ
Рискуя ввязаться в ненужную дискуссию со знатоками и профессионалами от ботаники, климатологии, фенологии и других не менее важных и сложных наук, поделюсь наблюдениями за ростом растений, чья историческая родина расположена в Южном полушарии.
Прежде, чем град тухлых помидоров накроет меня с головой, сознаюсь, что полностью разделяю теорию адаптации к тому режиму смены сезонов, в котором выращивается уже несколько поколений растений. Не собираюсь спорить и с тем, что температурные изменения, длина светового дня и прочие особенности наших зимы и лета важнее, чем какие-то там фазы лунного цикла… Однако утверждать, что генетическая память растений не хранит информацию о смене сезонов в местности их происхождения, на мой взгляд, несколько опрометчиво.
Мне кажется, что уже никто не отрицает, что зимой (в понимании жителей Северного полушария) активно вегетирует экзотический замиокулькас. Слава Богу, его зимний рост замечен не только любителями! А вот рост толстянок и сансевиерий в осенне-зимний период многими оспаривается. Им все норовят устраивать сухие и холодные зимовки. За что? По типу, все на свете спать должны?
Я живу в центре города в каменном доме с центральным отоплением. У меня зимой тепло и сухо (даже очень сухо). Я не собираюсь превращать свое жилище в спецтеплицу для зимовки растений. Подобно тому, как моя собака вынужденно существует со мной в пространстве городской квартиры, мои растения также обитают в общем с людьми пространстве. Я просто не завожу таких растюх, которым эти условия принципиально не подходят или угрожают их жизни. В тех же случаях, когда компромисс возможен без ущерба для обеих сторон, мы друг к другу приспосабливаемся.
В частности, я никогда не предъявляю претензий к цветению. Не цветешь, я буду радоваться твоим красивым листьям или форме (если кактус). Но и ты, дружок, прими во внимание, что у меня нет окон в потолке, и я не могу устроить тебе освещение, как принято у тебя в природе. Поэтому, извини уж, дорогой, я тебя поверчу к свету, чтоб не скособочился.
Я не против, если кто-нибудь разрастется не в меру широко, но тогда смирись, родной, с переменой места. Ах, гибискус разросся, его пришлось переставить на другое окно, а он мне все бутоны за это покидал, можно сказать, в лицо. Ничего страшного, понаращивай пока листики, я подожду, пока привыкнешь к новому месту и зацветешь в другой раз.
Так вот мною замечено, что по весне, когда наступает время пробуждений-пересадок, начала роста и вообще всякой активной вегетации, некоторые ребята как-то не очень спешат насладиться длинным днем и весенним солнышком.
Сиднем сидят у меня молочаи, щучьи хвосты, упоминавшийся замиокулькас, останавливаются в росте алоэ, никак не желает продолжать рост возмужавший за зиму гемантус, не растолкать и денежное дерево. Его бы самое время поприщипывать, чтоб ветвиться начало, но прищипывать зрелый побег не в моих правилах, а молодых весной взять негде.
Весной каждый день кто-нибудь что-нибудь новое отращивает: у кого листик вылез, где бутончик наметился, кто-то веточку решил выгнать, – интересно наблюдать, и внимание повышается. Утро начинается с обхода и осмотра – ни один новый росток не останется незамеченным.
Но упомянутая группа товарищей порадовать не спешит ничем. Треугольный молочай наоборот начинает усиленно сушить и сбрасывать листья, а я так радовалась, что зимой он снова весь распушился!
Щучьи хвосты за зиму навыпускали деток, я смотрю во все глаза, не пора ли рассаживать, но детки расти перестают, снимая актуальность пересадки.
Успокаиваются разные алойки. Зимой наметилось множество деток, но весной они как бы перестали наращивать габариты и начинают работать «над содержанием»: побеги темнеют, как бы приосаниваются, но расти определенно перестают.
Гемантус поворачивается ко мне, что называется, задницей. И так медленно растущий, он вообще, кажется, перестает жить активной жизнью и «уходит в себя». К концу лета он преподнесет сюрприз, выпустит цветонос, но для этого нужно про него основательно забыть. Не любит публичности.
Другие растения весной и в начале лета растут, цветут, ветвятся, требуют к себе внимания: на ком-то обнаруживается клещ, кому – еды подай, кому – яду! Время от времени, где-то пролетает беспокойство, почему эти-то не растут, чего им?.. Но снова отвлекаешься на активистов, а соням только и надо, чтоб их не трогали.
Проходит весна, спеет лето, уменьшается световой день… Мы начинаем готовиться к осени… И тут бац! Вторая смена!
Денежное дерево заявляет о необходимости прищипки: молодые побеги вырастили как раз 4-6 молодых листочков – пора сносить последнюю пару.
Подозрительно начинают деформироваться горшки у санс, не иначе корневище уперлось в стенку горшка, значит, с этого края скоро вылезет детка.
К концу лета все листья замиокулькаса сравниваются в расцветке: молодые, еще весной сохранявшие светлосалатовый цвет, темнеют и уже косят под взрослых.
Проснулись и треугольные молочаи: постепенно восстанавливают оперение, и уже скоро станет видно, где зеленый, где красный.
Осень. Я вижу свой сад при дневном свете только по выходным. Каждый день уже рассматривать сложно, да и при электрическом освещении не все и разглядишь. Зато в выходной – масса сюрпризов: сони мои наверстывают упущенное.
В горшках с сансами – намечаются детки, каждую неделю обнаруживаются новые. Замик еще только начинает подготовку к вегетации, неопытный глаз и не разглядит крохотные зачатки новых листьев. Оживает гемантус: откровенно лезет новый лист, который обещает быть больше предыдущих, это значит, увеличится и луковица, и все растение станет мощнее. Толстянка после прищипки усиленно кидается ветвиться и выпивает свой скудный осенний водный паек практически одним махом, а потом стоит сухая, всем своим видом угрожая сбросить нижние листики, если пить не дам.
К Новому году вторая смена в самом разгаре. Ребята растут и матереют, чтобы под утро, то бишь, к весне снова завалиться спать.
)) Нет желания продолжить? 