КТО КАК РАСТЕТ Наблюдения дилетанта, или неполемические записки
Дочка рассказывает, что один из ее гостей, увидев заросли комнатных растений, спросил: – Можно, я останусь здесь жить, на правах попугая? – Твоим друзьям нравится, а ты на цветы и внимания не обращаешь, – говорю я с некоторым упреком. – Мама, цветы в доме – обычная вещь. Когда я родилась, эти джунгли здесь уже были.
В доме, где я родилась, подоконники тоже были заставлены цветами. Тогда никто не увлекался редкостями, повсеместно стояли аспидистры, щучий хвост, гемантусы, чье название я узнала, только когда много лет спустя их пришлось разыскивать чуть ли не с собаками, чтобы восстановить воспоминания детства: после ремонта в одночасье загнулись несколько цветков, живших в семье лет этак семьдесят. Еще были самые обыкновенные зеленые традесканции, обязательно столетник (домашняя аптека), финиковая пальма из косточки, лимон огромный и пышный – тоже из косточки, и непременно какой-нибудь бесфамильный кактус. Был еще роскошный эпифиллюм с красными цветами, называвшийся в ту пору филлокактусом. Не помню, чтобы какое-то растение погибло, как и не помню, чтоб им уделялось слишком много внимания. Летом семья уезжала на дачу, цветы поливались, когда кто-нибудь «приезжал помыться». Так и сосуществовали. Еще дед к нашим зимним дням рождений выгонял гиппеаструмы. Они расцветали точно к заданному дню, роскошные, красные, огромные, но это был сезонный праздник. В других домах часто встречались герани и бегонии, но у нас их никогда не было. Не было и «мещанских» фикусов, возможно из соображений экономии места. Довольно широкие подоконники были полностью заставлены, а вне их исключение было сделано только для пальмы, которая на моей памяти сменила несколько кадок, спустилась со столика сначала на табуретку, а потом и на пол, а когда стала упираться в потолок, была с большими почестями и хлопотами подарена в ближайшую школу. Потом в нашу жизнь также непринужденно вошли простой красный гибискус, зеленый хлорофитум, каланхоэ и толстянка. Откуда-то появилась и до неприличных размеров разрослась самая обыкновенная беспородная фиалка, да еще непонятным образом завелся неистребимый сциндапсус. Так как в нашем доме, сколько я себя помню, всегда жили собаки, а семья состояла из нескольких поколений родственников, все это зеленое хозяйство никогда не оставлялось надолго и проблема полива во время отпуска или длительного отсутствия всерьез не вставала. Пересадки, полив и прочий уход за растениями рассматривались как нечто само собой разумеющееся, не выходящее за рамки простой уборки. Серьезные перемены в моей жизни, превратившие комнатные растения из части интерьера в предмет увлечения, связаны отчасти с быстро распространившейся модой на озеленение квартир и офисов. Нет-нет, я не хочу сказать, что мое увлечение – это дань моде. Скорее наоборот, это попытка этой моде противостоять. Когда в общественных местах повсеместно расставлены голландские растения, которые еще недавно с полным основанием могли бы быть отнесены к экзотам, когда одной из постоянных тем светских разговоров стало обсуждение методов и способов выращивания комнатных растений, когда любая мало-мальски уважающая себя фирма считает необходимым озеленение офиса, тогда привычные домашние цветы на подоконниках становятся чем-то очень дорогим, родным и близким. Я часто ловлю себя на том, что готова предпочесть давно известное растение необычным новинкам. Я по природе своей консерватор: новинок не люблю, модных течений избегаю, «инновационным» направлениям не доверяю, а проводить их апробацию – ленюсь. Не причисляю я себя и к профессионалам от цветоводства, хотя несколько десятков лет наблюдений, некоторое время работы в цветочном магазине, здравый смысл плюс некоторые размышления «из области общих знаний» сложились в достаточно интересный опыт, попытку поделиться которым я и хочу предпринять. Возможно, мои размышления и наблюдения кому-то принесут пользу, кого-то смогут утешить, кого-то – рассмешить. Меньше всего хотелось бы спорить. Опыт одного человека ни в коем случае не может служить универсальной рекомендацией, но его наличие безусловно разрушает бесспорность многих «устоявшихся догматов».
РАСТЕНИЯ ЮЖНОГО ПОЛУШАРИЯ
Рискуя ввязаться в ненужную дискуссию со знатоками и профессионалами от ботаники, климатологии, фенологии и других не менее важных и сложных наук, поделюсь наблюдениями за ростом растений, чья историческая родина расположена в Южном полушарии. Прежде, чем град тухлых помидоров накроет меня с головой, сознаюсь, что полностью разделяю теорию адаптации к тому режиму смены сезонов, в котором выращивается уже несколько поколений растений. Не собираюсь спорить и с тем, что температурные изменения, длина светового дня и прочие особенности наших зимы и лета важнее, чем какие-то там фазы лунного цикла… Однако утверждать, что генетическая память растений не хранит информацию о смене сезонов в местности их происхождения, на мой взгляд, несколько опрометчиво. Мне кажется, что уже никто не отрицает, что зимой (в понимании жителей Северного полушария) активно вегетирует экзотический замиокулькас. Слава Богу, его зимний рост замечен не только любителями! А вот рост толстянок и сансевиерий в осенне-зимний период многими оспаривается. Им все норовят устраивать сухие и холодные зимовки. За что? По типу, все на свете спать должны?
Я живу в центре города в каменном доме с центральным отоплением. У меня зимой тепло и сухо (даже очень сухо). Я не собираюсь превращать свое жилище в спецтеплицу для зимовки растений. Подобно тому, как моя собака вынужденно существует со мной в пространстве городской квартиры, мои растения также обитают в общем с людьми пространстве. Я просто не завожу таких растюх, которым эти условия принципиально не подходят или угрожают их жизни. В тех же случаях, когда компромисс возможен без ущерба для обеих сторон, мы друг к другу приспосабливаемся. В частности, я никогда не предъявляю претензий к цветению. Не цветешь, я буду радоваться твоим красивым листьям или форме (если кактус). Но и ты, дружок, прими во внимание, что у меня нет окон в потолке, и я не могу устроить тебе освещение, как принято у тебя в природе. Поэтому, извини уж, дорогой, я тебя поверчу к свету, чтоб не скособочился. Я не против, если кто-нибудь разрастется не в меру широко, но тогда смирись, родной, с переменой места. Ах, гибискус разросся, его пришлось переставить на другое окно, а он мне все бутоны за это покидал, можно сказать, в лицо. Ничего страшного, понаращивай пока листики, я подожду, пока привыкнешь к новому месту и зацветешь в другой раз. Так вот мною замечено, что по весне, когда наступает время пробуждений-пересадок, начала роста и вообще всякой активной вегетации, некоторые ребята как-то не очень спешат насладиться длинным днем и весенним солнышком.
Сиднем сидят у меня молочаи, щучьи хвосты, упоминавшийся замиокулькас, останавливаются в росте алоэ, никак не желает продолжать рост возмужавший за зиму гемантус, не растолкать и денежное дерево. Его бы самое время поприщипывать, чтоб ветвиться начало, но прищипывать зрелый побег не в моих правилах, а молодых весной взять негде. Весной каждый день кто-нибудь что-нибудь новое отращивает: у кого листик вылез, где бутончик наметился, кто-то веточку решил выгнать, – интересно наблюдать, и внимание повышается. Утро начинается с обхода и осмотра – ни один новый росток не останется незамеченным. Но упомянутая группа товарищей порадовать не спешит ничем. Треугольный молочай наоборот начинает усиленно сушить и сбрасывать листья, а я так радовалась, что зимой он снова весь распушился! Щучьи хвосты за зиму навыпускали деток, я смотрю во все глаза, не пора ли рассаживать, но детки расти перестают, снимая актуальность пересадки. Успокаиваются разные алойки. Зимой наметилось множество деток, но весной они как бы перестали наращивать габариты и начинают работать «над содержанием»: побеги темнеют, как бы приосаниваются, но расти определенно перестают. Гемантус поворачивается ко мне, что называется, задницей. И так медленно растущий, он вообще, кажется, перестает жить активной жизнью и «уходит в себя». К концу лета он преподнесет сюрприз, выпустит цветонос, но для этого нужно про него основательно забыть. Не любит публичности. Другие растения весной и в начале лета растут, цветут, ветвятся, требуют к себе внимания: на ком-то обнаруживается клещ, кому – еды подай, кому – яду! Время от времени, где-то пролетает беспокойство, почему эти-то не растут, чего им?.. Но снова отвлекаешься на активистов, а соням только и надо, чтоб их не трогали. Проходит весна, спеет лето, уменьшается световой день… Мы начинаем готовиться к осени… И тут бац! Вторая смена! Денежное дерево заявляет о необходимости прищипки: молодые побеги вырастили как раз 4-6 молодых листочков – пора сносить последнюю пару. Подозрительно начинают деформироваться горшки у санс, не иначе корневище уперлось в стенку горшка, значит, с этого края скоро вылезет детка. К концу лета все листья замиокулькаса сравниваются в расцветке: молодые, еще весной сохранявшие светлосалатовый цвет, темнеют и уже косят под взрослых. Проснулись и треугольные молочаи: постепенно восстанавливают оперение, и уже скоро станет видно, где зеленый, где красный. Осень. Я вижу свой сад при дневном свете только по выходным. Каждый день уже рассматривать сложно, да и при электрическом освещении не все и разглядишь. Зато в выходной – масса сюрпризов: сони мои наверстывают упущенное. В горшках с сансами – намечаются детки, каждую неделю обнаруживаются новые. Замик еще только начинает подготовку к вегетации, неопытный глаз и не разглядит крохотные зачатки новых листьев. Оживает гемантус: откровенно лезет новый лист, который обещает быть больше предыдущих, это значит, увеличится и луковица, и все растение станет мощнее. Толстянка после прищипки усиленно кидается ветвиться и выпивает свой скудный осенний водный паек практически одним махом, а потом стоит сухая, всем своим видом угрожая сбросить нижние листики, если пить не дам. К Новому году вторая смена в самом разгаре. Ребята растут и матереют, чтобы под утро, то бишь, к весне снова завалиться спать.
Показалось было, что тема себя исчерпала. А вот, на тебе, еще рассказка сложилась.
МОЛВА ПРИПИСЫВАЛА ЕЙ КАПРИЗЫ…
Алоказия меня интриговала. Я нарезáла круги вокруг дорогого экзотического растения, долго не интересуясь ни его названием, ни привычками, ни характером. Необычность рисунка светлых жил на матовых стреловидных листьях снова и снова останавливала меня около этого растения. Как в картинной галерее невозможно объяснить, чем привлекает внимание какая-нибудь картинка в углу зала, так и алоказия приковывала к себе мой взгляд даже на фоне цветущих азалий и гиппеаструмов. Но о покупке я не задумывалась. Я не покупаю незнакомых растений. Не помню, откуда появилось название. Потом попалось описание. Вернее, картинка. Так же, как и сам цветок, изображение заставило остановиться, когда я бездумно листала какой-то иллюстрированный справочник комнатных растений. Тогда же мелькнуло: «В гостиной эти влаголюбивые растения плохо себя чувствуют… периодически их надо возвращать в теплицу…» Стоимость растения заведомо исключала близкое знакомство. Но серо-белая восковая графика листьев упорно не уходила из памяти. Угрозы быстрой гибели от обезвоживания «супервлаголюбивого» растения почему-то не вызывали опасений за жизнь этих кожистых листьев. Купила я ее случайно. В уценке. За очень смешные деньги. Залитую по самое «Не балуйся!» По это же самое и пришлось ее обрезать при пересадке. Остался один лист с кусочком пяточки, без корней и без надежды на будущее. Посадила я бренные останки в пятисантиметровый горшок, который для равновесия пришлось поставить в высокий стакан, и поймала себя на том, что воспринимаю красивый лист, скорее как одинокий цветок в вазе, нежели как пациента, которому нужна моя помощь. Лист приказал долго жить примерно в такие же сроки, как вянет срезанная гвоздика. Я его выбросила, а горшочек задвинула в чей-то чужой поддон, обеспечив ему тем самым, как оказалось впоследствии, необходимую влажность. Да, при пересадке еще высыпались мелкие луковки-детки. Я их посадила куда-то, и даже банкой, кажется, накрыла, но из них ничего тогда не получилось. Не скажу, что эти неудачи меня расстроили. Алоказия по-прежнему оставалась мне чужой. Ее красота вызывала во мне только эстетические чувства. Но человек слаб. И подвержен стадному чувству. Во мне же любовь к одиночеству и уединению странным образом неразрывна спаена со стадным инстинктом. [IMG][/IMG] Закрывался под реорганизацию рынок «Садовод», по бросовым ценам срочно распродавались и растения. Повинуясь общему ажиотажу, в числе прочих я купила сразу две алоказии – Амазонику и Black Velvet. Они оказались здоровыми, пересадку перенесли стоически и наладились в рост, несмотря на приближавшуюся осень. Из них тоже высыпалась куча деток, которые дружно взошли, угрожая вырасти в целую плантацию. Но я не обольщалась. Дети голландские, что выкинут, еще неизвестно. Мелкие такие! Они и выкинули. Через некоторое время все благополучно загнулись и отправились на покой, вечный, как мне показалось. За недостатком времени горшочки их я тогда перетряхивать не стала и задвинула сидельцев в тепличку. А мамки ихние за дело принялись всерьез. Амазонка начала отращивать лист за листом, причем каждый следующий вырастал больше предыдущего. Родные, голландские листы при этом постепенно покрывались ржавчиной, и я их без сожаления удаляла. Новые получались совершенно роскошные, а сами кусты явно раздавались вширь: отчетливо становились видны новые точки роста. Из вельветовой алоказии очередной лист полез что-то уж очень толстый, а потом оказалось, что это и не лист вовсе. Развернулся он и стал тем, что в семействе ароидных цветком считается. Хоть и напоминает цветок алоказии по форме царственный антуриум, но сходство в них не более, чем у Элен Безуховой и Ипполита. Наверное, за «красоту» свою безмерную и прослыли цветки эти вредными для мамкиного роста и здоровья. Дескать, отдаст мамка все силы-соки гадкому утенку и померкнет сама, скукожится, и сгинет красота диковинных листьев. Враки все! За первым вылез второй цветок, за ним еще один. Куст только матерел и регулярно отращивал свежие, крупные, совершенно исправные листья и к весне уже не вспоминал о своем голландском прошлом. В середине зимы меня стали раздражать пустые горшочки, занимавшие место в тепличке, и я устроила ревизию. Ковырнув сухую луковку, я против ожиданий наткнулась на ее твердое, как ядро ореха, белое тело без признаков сухости и гнили. И задвинула горшочки обратно. Зимой у меня дома тепло и сухо, чтобы не сказать, жарко и душно. По всем правилам в такой атмосфере алоказиям полагалось бы отправиться в мир иной. Ан нет, им, по-видимому, и в этом лучшем из миров оказалось весьма комфортно. [IMG][/IMG] Еще поздней осенью из маленького горшочка с остатком пяточки покойной залитой алоказии вылез и гордо развернулся миниатюрный, ростом не выше десяти сантиметров листик, полностью воспроизводивший все пропорции взрослой Сандерианы. К весне его основание набухло и разродилось вторым листом, пока еще сохранявшим миниатюрные размеры, но обещавшим более крупное потомство. А большие кусты перезимовали не только без потерь, но и с определенной пользой для себя: и Вельвет, и Амазоника собираются цвести. Из горшка Black Velvet полезли еще какие-то усы: пока непонятно, что из них вырастет, но захват территории уже ведется активно.
А еще я заглянула в тепличку и обнаружила всходы в горшках с «загнувшимися» луковками. Дети проснулись и просятся на волю. Глядишь, плантация-то может и состояться...
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
10.10.2010 02:46:58
СЛУЧИЛАСЬ ЛЕТОМ НЕПРАВИЛЬНАЯ ЖАРА…
Можно подумать, что в континентальном климате произошло что-то необычайное! На самом деле необычного в этой жаре была только ее продолжительность. Примерно с месяц особого беспокойства она не вызывала, но потом, видно, количество положительных градусов стало превращаться в непривычное качество окружающей среды, и стала расти тревога. Плавились асфальт, мозги и мороженое, даже капель кондиционеров, казалось, высыхала, не долетая до земли. Первыми у меня начали сохнуть плектрантусы, причем, самые выносливые – Эртендаль и австралийский. Колеусовидный – самый пышный и ретивый – молча отлистопадился долыса и вопросительно замер, мол, сушить стебли или есть еще шанс выжить? Потом он малодушно шансом этим не воспользовался, выжили только его укорененные еще весной черенки. Они тоже облысели, но в сентябре стали все-таки уверенно покрываться новой листвой. Фиалки сначала просто перестали цвести, а потом сварились! Их ботва буквально на глазах превращалась в вареные стебли с завядшими бумажками листиков. Когда жара спала, от них остались скукоженные пенечки. Впрочем, одна уцелела. Самая хиленькая и дохленькая детка с курчавыми листочками. Когда-то я общипала на работе залитую фиалку. Листочки укоренились, один из них даже дал деток два раза. Так вот этот заморыш ни одного листика не потерял, а его жирные коллеги почти полностью расстались со своими шевелюрами. Эпифиллюмы просто завяли. Один даже истерически процвел в неурочные сроки, но оптимизма это ему не прибавило. На исходе пекла в один далеко не прекрасный день дружно посыпались все толстянки, хотя их стволы оставались исправны почти до самых кончиков. Это оставляло надежду на последующее возрождение. Так и случилось. В конце сентября уже не оставалось сомнений, что денежное дерево твердо решило остаться в живых. Из всех возможных мест, где существование спящих почек можно было заподозрить только при наличии очень бурного воображения, начали пробиваться новые листья, что обещает в недалеком будущем весьма кудрявую прическу. Очень трудно пришлось циссусам. Листопад и сохнущие ветки некоторым из них стоили жизни, другим – значительной части кроны. Ароидные кайфовали. Правда, алоказия схватила клеща. Никак я от нее такого не ожидала. Амазонке пришлось отрезать два самых крупных листа, но в целом в этом семействе никто не пострадал. Молочаи буйствовали. Треугольники ветвились так сильно и преждевременно, что к началу своей настоящей весны успели превратиться в нечто совершенно кудрявое и пушистое. Беложилковый уже сам не знал, как еще обрадоваться: он и цвел, и кустился, не забывая при этом упиваться водой до бульканья в ушах. Особо наслаждались фикусы. Этим жарким летом они решили выполнить трехлетний план по увеличению кроны и наращиванию мускулатуры. Росли как никогда. При этом исправно листопадили, вызывая некоторое беспокойство таким странным сочетанием весны и осени «в одном флаконе». При внимательном рассмотрении я убедилась, что желтеют исключительно старшие, нижние листья, а бурный рост веток с лихвой компенсирует утраты. Робуста сбросил все листья, крепящиеся непосредственно к основному стволу еще со времен его юности. Сдается мне, что при иной погоде они бы еще подержались год-другой, но в это лето хитрый фикус, по-видимому, решил, что пора становиться деревом не только по названию и методично отжелтил все листья в местах крепления веток. Барокк недвусмысленно заявил о переходе в следующую весовую категорию: его новые листочки выросли значительно крупнее предыдущих поколений, а крона загустела почти до полной непрозрачности. Но больше всех отличился Бенджамин. Он опушился, кажется, с расчетом на несколько лет вперед, а два мелких пестролистных сафарчика из доходяг-череночков превратились в молоденьких и чудненько разветвленных пушистых фикусят. Замиокулькасы устроили забег на короткую дистанцию. Проснувшись раньше времени, они так дружно и бурно принялись расти, спутав все карты, что поставили под сомнение весь следующий период вегетации. По крайней мере, к октябрю, когда все «першинги» обычно выстаиваются на стартовой отметке, я разглядела только два задумчивых ростка. Росли и сансевиерии. Несмотря на то, что они, казалось, больше всех подверглись гонениям и репрессиям уставших от жары уходящих в отпуск и возвращавшихся оттуда горе-цветоводов. Такого количества санс, засушенных и залитых, в окрестных помойках еще не росло. Но эту растень никакими помойками не истребить. И у меня их скопилась целая плантация, благополучно выживших и нахально разрастающихся. По-другому себя вели аралиевые водохлебы. Фатсия, шеффлера и плющи прекратили всякий рост и как будто втянули в себя точки роста. Листьев, однако, не желтили, листопада не устраивали, только пили, как лошадь Мюнхаузена: сколько ни налей – все стоят сухие. Когда похолодало, они благополучно стали наверстывать упущенное: и рост возобновился, и аппетит пришел в норму. Стали возвращаться к жизни фиалки. Еще никто из них не собирается цвести, но пеньки уже густо покрылись листочками, и их жизни больше ничего не угрожает. Колючие кактусы меня удивили. То ли почувствовали они себя в родной стихии, где природа их не балует, то ли проявили высшую мудрость Матери-природы, но вели они себя крайне осторожно. Воду пили маленькими глотками, подолгу сохраняя ее в поддоне. Матерели, но в росте прибавляли очень скромно. Наверное, сказалась генетическая способность беречь силы в экстремальных условиях. Все проходит. Кончилась и жара. Вышла я из нее почти без потерь. А в количественном отношении так даже с прибылью. Впервые судьба свела меня с эухарисом, кампелией, абутилоном. Нашелся и еще какой-то незнакомый цитрус, разрушивший монополию моих лимонных рощ…
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
30.10.2010 18:06:01
Не скажу, что этот очерк есть продолжение сих записок, желающих, однако, приглашаю...
ПРАЗДНЫЕ МЫСЛИ НА МОДНУЮ ТЕМУ
Случилась как-то совсем недавно мода на комнатное цветоводство. Да так резво распространилась по планете, что пришлось потесниться даже собакам редких элитных пород. И как всякая мода, цветоводческое поветрие немедленно вызвало к жизни множество салонов, выставок, справочников и, конечно, растений, диковинных по внешнему виду и непонятных по названию. Страсть зеленого коллекционирования захватывает новых и новых обладателей всякого рода подоконников. Все интересней становится разглядывать вечерние окна, за которыми растут невиданные ранее в северных широтах экзотические растения. Нет-нет, да и промелькнет мысль о том, куда денутся эти райские кущи, «когда мода на детей совсем пройдет»?
У меня было специфическое детство. Родители мной не занимались вообще, я была сдана деду с бабкой. Но бабушка осуществляла только общее руководство: кормила, следила за режимом, чтоб я на воздухе как можно больше была, ела там вовремя и пользу себе всячески причиняла. Но ей было некогда меня воспитывать: у нее были стирка, уборка, готовка... А так как гулять мне полагалось много, то и препоручала она меня деду, который с утра до ночи, с апреля по октябрь ковырялся в саду. Деду тоже было некогда играть со мной в песочек. Единственное, что он делал, так это все делал вслух: «Что вижу, о том пою». Агроном он был с дореволюционным высшим образованием.
Моя память вмонтирована не в глаза, а в уши. А местами она просто психомоторная. Ну, это, как ухватиться, как горшок перевернуть, как секатором орудовать... Вот я до сих пор по наглости своей этой памятью и обхожусь, да рассуждалку иногда включаю. Поэтому-то, наверное, меня все время и сносит на то, как раньше делали. Например, керамзита ведь раньше не было, т.е. в быту его взять было негде. Тогда угольный шлак использовали в качестве дренажа, ничуть, я скажу, не хуже...
Вот расскажу. Одно время сильно модно было гостей запеченным в фольге мясом угощать. Позвала я гостей, нашпиговала чесноком кусок мяса, завязала веревочками, хвать, а фольга-то у меня кончилась. На дворе – вечер, выходной и советская власть. То есть, о том, чтоб выбежать и купить фольги, не может быть и речи. Мозги заскрежетали так, что стало слышно жужжание шестеренок. Звоню бабушке. – В чем, – спрашиваю, – запекали мясо, когда фольгу еще не изобрели? – В тесте, девочка, в жидком тесте на воде, – отвечает, не задумываясь, – а потом горелые корки выбрасывали псам.
Вот и в цветоводстве я примерно так же ориентируюсь: что-то помню, что-то в дедовых книжках посмотрю, что-то додумываю. Только названий никогда не знаю толком... – Вы не скажете, какого это сорта гибискус на Вашем фото? Жизнь прожила, никогда не задумывалась, что у него бывают разные сорта. Я и название-то его с трудом выучила, чтоб можно было объяснить, о ком речь. – А чем отличается европейский цикламен от обычного? А обычный, он что, африканский что ли? Цикламен же в Альпах растет, а Альпы где растут? – Вам нравятся…? – Не знаю, не пробовала! – А не сеяли ли вы…? – Нет, увольте, я не сеятель. «И такая дребедень целый день… То тюлень позвонит, то олень.»
Откуда берутся цветы на окнах? Не знаю, мне кажется, что они были здесь всегда. В квартире, где я родилась, окна были расположены так высоко, что огромные подоконники приходились как раз на уровень моего лица. И я знала, где бабушка прячет свои сигареты. Они лежали за горшком со столетником. Горшок расширялся кверху, и остальным членам семьи тайник был не виден. А на горшке с аспидистрой была таинственная поперечная полоса из коричневой глазури, и я все гадала, границу чего она означает. Остальные горшки были все одинаковые, из грубой коричневой керамики, на которой иногда выступали соли. Иногда горшки разбивались. Тогда их черепки обретали вторую жизнь, прикрывая дренажные отверстия в уцелевших собратьях. Много позже смогла я оценить простую красоту тех грубых горшков. Когда комнатное цветоводство еще только начинало принимать черты увлечения, называемого гавкающим иностранным словом «хобби», стали появляться «красивые» расписные цветочные горшки, покрытые глазурью и эмалью. Полную революцию совершило пластмассовое изобилие. На его фоне и хлынули в нашу страну импортные растения, упакованные в транспортировочные горшки. Эта нехитрая упаковка по форме и цвету подозрительно напоминала старые грубые, такие одинаковые по форме, керамические горшки моего детства.
На заре перестройки, когда так стремительно менялись вывески, одно очень заметное помещение то ли булочной, то ли аптеки, было отдано какой-то конторе, которая украсила свой интерьер растениями в горшках. Окна выходили на оживленную улицу, изнутри их наглухо закрывали жалюзи. Фикусы, пальмы, монстеры, диффенбахии и еще какая-то зелень, – все стояли, как на картинах, в рамах чисто вымытых окон, и все – в одинаковых горшках коричнево-керамического цвета. Мое искусствоведческое сердце было покорено этим дизайнерским решением. С тех пор я не выбросила ни одного транспортировочного горшка, и где-то в глубине моей души твердо укоренилось убеждение, что именно в них любое растение только и может предстать во всей своей красоте.
А красоте этой теперь нет ни конца, ни края… Одно только наводнение орхидей способно свести с ума смельчака, решившегося купить свое первое в жизни растение в горшочке. А названия… – Скажите, где можно купить дихоризандру? – ??? А вам зачем? – Она полезная очень. Ею лечатся. – От чего? – вопрос явно издевательский. Но она не замечает иронии: – Ой, от всего! И от суставов, и от воспалений, и еще от многого… – Как вы сказали, дихо… как там дальше? – Дихоризандра, золотой ус. – Вы можете оставить заказ, мы специально для вас привезем это растение, – хозяйка цветочного магазина решительно вмешивается в разговор. Покупательница производит впечатление настойчивого заказчика. – Мне нужно два экземпляра, себе и свекрови. – Пожалуйста! Оставьте свой телефон, предоплата пятьдесят процентов.
Так я впервые увидела это чудо. Обыкновенная зеленая традесканция моего детства была просто королевой по сравнению с двумя жалкими ростками душистой каллизии, прозванной в народе золотым усом. Ох, и быстро же распространилась на него мода! Его еще долго пытались называть красивым заграничным именем «дихоризандра», принадлежащим совсем другому растению.
А с сортами привычных с детства оконных обитателей что творится! Один только щучий хвост явил миру сотни своих разновидностей. Появились коллекционеры фиалок, гибискусов, фуксий. Искони составлявшие особую касту кактусоводы почувствовали себя дворовыми доминошниками на фоне расцветших, как бурьян, боулингов и фитнес-клубов… Теперь выращивают авокадо, кофе, кумкват, инжир, лимоны различают по сортам, абсолютно всеобщей любимицей стала неведомая никому раньше муррайя…
Я отворачиваюсь от компьютера и смотрю на подоконник. У меня тоже много новеньких. Вон разрослась вариегатная хойка, красавица какая стала, а был череночек – три листа. Портулакария занимает уже слишком много места. Наконец-то стала обретать былые очертания стапелия: исхудала что-то за последние несколько лет и вот, наконец, стала наращивать более жирные побеги. Пора ощипывать на зиму курчавый хлорофитум: его прическа приобрела по-осеннему неопрятный вид. Гемантус надо повернуть другой стороной к свету. Вот он, цветок моего детства! Сколько бы ни развелось цветов на моих окнах, гемантус должен быть в каждой комнате. И не беда, что его название я узнала, только когда они все пропали у меня в одночасье. Я нашла их снова и по-прежнему, обращаясь к ним, никогда не называю по имени.
Нет, у меня не коллекция растений. Да и себя я никогда к коллекционерам не причисляла. Просто я с детства привыкла к тому, что в доме всегда должны жить книги на полках, цветы на окнах и собака. По-другому, ну, никак не получается!
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
05.11.2010 12:06:59
О ДРАЦЕНЕ МИМОХОДОМ
У меня растут три пальмы. Настоящие, финиковые, из косточек. Я всегда была твердо убеждена, что их вполне достаточно, чтобы почувствовать себя «в песчаных степях аравийской земли», и никакие другие пальмы, тем более ложные, мне не нужны. Драцены, юкки, кордилины моего интереса никогда не вызывали, и я не собиралась выстраивать с ними никаких отношений. Да и теперь все еще не собираюсь. Они, однако, придерживаются другого мнения. Я принадлежу к пассивной половине человечества: я из тех, кого выбирают – друзья, мужчины, собаки, растения…
[IMG][/IMG]
Нынешний четвероногий виновник активного пополнения моих подоконников тоже не спрашивал у меня ни согласия, ни разрешения на совместное проживание. Я встретила его в тот короткий промежуток, когда мой старый верный пес оставил этот мир, а новый еще не успел завестись. Еду я как-то через знаменитую московскую Марьину Рощу и вижу: сидит на гребне высокого сугроба черный щенок в красном ошейнике, и вид у него, прямо скажем, победоносный. Торможу. Вокруг не видно никого, кто бы напоминал его хозяина. – Ты что здесь делаешь, почему один? – спрашиваю. – Я здесь живу, – говорит. – Где это «здесь»? – Пойдем, покажу. И повел меня прямехонько в подвал, где обретались слесаря местного ЖЭКа. Кое с кем я там была знакома. Приходим. – Ребята, откуда собака? – А пес его знает! Пришел и поселился. Теперь вот гуляем с ним по очереди в выходные. На стене и впрямь висел «График выгула Рекса». Могу представить, как потешалась в выходные дни Марьина Роща, когда мужики выгуливали псенка. А псенок, по-видимому, был выходцем из местной собачьей стаи, добровольно охранявшей таможенный терминал. Уж очень совпадали его «породные признаки» с тамошней популяцией. Это ж какие надо иметь мозги, чтобы в возрасте примерно четырех-пяти месяцев самостоятельно принять такое судьбоносное решение и так радикально изменить образ жизни, променяв стайную вольницу на режим «подожди-пока-тебя-выведут-гулять»! – Отдайте мне псенка! – Ты у него самого спрашивай. Пойдет – забирай! Он сам решает. Предложила я псенку прокатиться на машине. Он не возражал. Правда, трясся всю дорогу, как осиновый лист. Приехали. Несколько суток он отсыпался, отоспался и стал членом семьи. Я это к тому рассказываю, что многие найденные мной растюхи тоже не очень-то спрашивают меня, где им жить, расти и колоситься. Первая моя драцена была куплена на предмет подарка кому-нибудь из одноклассников моей дочери, но почему-то никому подарена не была, а вымахала из десятисантиметрового росточка почти на метр в высоту и стала похожа на огромную метелку для стряхивания пыли. Как-то раз я ее узнала на фотографии в одной книжке по фитодизайну: моя метелка определенно выглядела краше.
Две душистые драцены я притащила из такой баснословной уценки, что оправданием мне может послужить только выражение «И не хочется, да нельзя упускать такой случай!». Одна из них была срезана с бревна, укоренена, посажена и благополучно кому-то отдана, а другая еще долго болталась на палке, пока ее тургор не начал вызывать у меня подозрения. Не долго думая, я и ее переукоренила, и теперь она, нагло пользуясь правами молодого растения, требует места в первом ярусе. Да знаю я, что нечего посещать места дешевых распродаж! Но кто ж удержит! Случается какая-нибудь объективная надобность: то в подарок нужно кого-то прикупить, то время свободное вдруг образовалось, то маршрут нечаянно пролег как-то уж сильно близко от злачных мест…
…Не удержалась, купила я двух диковинных зверушек, двух малюсеньких маргинат – зелененькую и белесенькую. Ростом они были не больше пятнадцати сантиметров вместе с горшком. Крошечный пятисантиметровый горшок еще помещался в кашпо! Кашпо явно по замыслу были напольные – керамические с резиновыми ножками. Объем этих, с позволения сказать, кадок не превышал пятидесяти граммов, но без масштаба вся конструкция выглядела очень внушительно. Стволики были толстые, разветвленные на четыре рожка, кроны были компактные и очень пушистые. Этакие баобабы во дворце Дюймовочки. Растеньица были свежие, здоровые, при пересадке ничто не вызвало тревоги. Однако зелененькая драценка уже через две недели предъявила полный набор признаков залива и, несмотря на все принятые терапевтические, а потом и хирургические меры реанимации, приказала долго жить.
Ее трехцветная напарница же благоденствует и до сих пор на удивление соблюдает габариты. И найденной впоследствии где-то просто на дорожке маленькой верхушечке маргинаты биколор служит хорошим примером. Сандериану выбросили из окна. Кто-то ухаживал за ней вполне любовно. В прошлом она, по-видимому, была «Счастливым бамбуком», но потом ее пересадили в землю, она уже нарастила мочалку корней и начала заниматься вершками. Стволики заметно толстели по мере роста. Чья-то злая рука отомстила растишке, и горшок полетел в окно. Сколько он пролежал за домом, не знаю. Двор этот я посещаю редко, чтоб туда попасть, надо переходить дорогу, поэтому он не включен в маршрут моих ежедневных собачьих прогулок. Драценка оказалась изрядно засушена. При пересадке я разделила ее на два горшка, как будто предчувствовала, что скоро в один из них добавится еще один «бамбучий» ствол. Догадываетесь, откуда он взялся?
Очередной раз посетив распродажу, я купила сразу три драцены. Молоденькие и разноцветные. Просто потому, что стоили они опять-таки дешевле денег. Одна из них погибла почти сразу, а две другие – растут. Думаю, что скоро у меня будет уже три метелки для смахивания пыли. Постепенно и неотвратимо превращается в настоящее деревце реанимированный прошлой зимой черенок от найденной на помойке огромной драцены. И уже брошено кем-то злое слово, мол, не коллекция ли это разве?
А знаете, почему я все это тут рассказываю? Я вчера притащила два пенька маргинат. Кто-то весьма варварски поотламывал им верхушки и выбросил. А пни-то живые, и у них такие прикольные корни!..
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
16.11.2010 01:26:49
У МЕНЯ НЕ ЖИВУТ ЦВЕТЫ…
…Вот загляденье: …прямизною стана, Лицом и голосом герой… – Не моего романа.
Ну, не все, конечно! Однако отношения складываются не всегда. Есть в зеленом мире некоторые сомнительные личности, которым я не нравлюсь. И ладно, если бы антипатия была взаимна, как например, с орхидеями. С ними я, что называется, на одном поле рядом… Я помню, как еще в школьные времена сначала появилось их название. Потом стало модно писать в анкетах, что ваш любимый цветок – орхидея. Им признавались в любви даже те, кто и понятия не имел, как это выглядит и откуда оно родом. Потом самым модным подарком стала отрубленная голова экзотического цветка, упакованная в прозрачную коробочку. Помнится, в таком подарке мое внимание привлекала пробирка, в которую была воткнута тоненькая шейка казненной орхидеи. Тогда мы наивно предполагали в ней волшебный питательный раствор, продлевающий жизнь голове профессора Доуэля. На поверку раствор оказался простой водой, но в детстве этому верить не хотелось. С тех пор я не люблю орхидеи. Не трогают они моего сердца даже сейчас, когда их праздничное разнообразие разделило всех цветоводов на тех, кто безвозвратно покорен заморскими красавицами, и тех, кто остается к ним равнодушен. Я принадлежу к последним. Не интересуют меня и прекрасные антуриумы, хотя их необычные цветы неизменно присутствуют в букетах и композициях, когда я выбираю кому-нибудь подарок. Но я почему-то не могу себя заставить отнестись к ним, как к живым созданиям. Их восковая долговечность никак не затрагивает тех струн, которые так легко отзываются на разные, более привычные растения.
Не схожу с ума я и по фиалкам. Хотя их-то у меня как раз штук семь-восемь наберется. Но это все подобранные котята. Только раз как-то купила парочку в уценке почти даром, думала – раздарю. Потом одну отдала, а вторая так и пригрелась. Да еще одна, самая дворняжка которая, разрослась на целый таз, заняла полподоконника, и теперь уже составляет предмет моей гордости. Цветет девять месяцев в году и все грозится стать «одиночно стоящим растением». Никогда не стану я разводить розы. Я среди них выросла, знаю о них почти все, умею делать прививки, проращивать черенки, долго сохранять свежими срезанные цветы… Но самое главное, я знаю, что царица цветов Роза никогда не была и не станет комнатным растением. Содержание ее в неволе сродни тигру в клетке.
Однажды я получила розочку в подарок на день рождения. Человек, ее подаривший, мне настолько дорог, что я уже который год гоняю клеща с несчастного цветка, снова и снова возвращая к жизни погибающее растение. За это бедолага регулярно благодарит меня кроваво-красными цветами. Ее существование напоминает жизнь человека, который неизлечимо болен, но у него врачи хорошие. Все думают, что болезнь прошла, не подозревая, каких усилий и лекарств стоят цветущий вид и кажущееся благополучие. Но есть растения, в сторону которых я никаких отрицательных эмоций не испытываю. Но они со мной не дружат. Ничего не получается с папоротниками! И влажность я им обеспечиваю, даже фонтан им купила, и хороводы вокруг них вожу, и слюни распускаю, когда вижу где-нибудь роскошные каскады нефролеписов, будь они неладны! Не хотят расти они у меня, и все тут! И уж каких надежных-то, неприхотливых и пышных, я только ни заводила. Ну, ни в какую! Правда, один подаренный отросток все-таки прижился, но до его умопомрачительно каскадной проматери ему еще очень далеко. Да спасенный от замерзания на уличной клумбе асплениум тоже пока еще жив. Может, и договоримся когда… Не заладились мои отношения с красавицей радермахерой. Впрочем, я не знаю, заладились ли они с ней у кого-нибудь другого. Но, мне кажется, что я придумала, как найти к ней подход. Стала я замечать, что черенки, срезанные с тех самых, трудно адаптируемых импортных растений, укореняются без проблем, давая жизнь вполне неприхотливым новым особям. Вот я и подумала, что если удалить напичканные голландскими гормонами корешки, то вершки легче перенесут похмелье. Купила я две маленькие, свеженькие и на мое счастье очень дешевенькие радермахерки и решилась на кровавый эксперимент. Одну растишку я по всем правилам пересадила в землю. А вторую срезала под самый корень. И стала наблюдать. Сначала сидевшая в земле демонстрировала полнейшее благополучие, а та, что работала букетом в вазе, стала увядать, сушить и терять листья. Через две недели все переменилось. Радермахера, которая сидела в земле, все листья сбросила, а ее молоденькие побеги начали чернеть. Безногая же культя в воде со сфагнумом листья посбрасывала сразу, а потом наоборот стала проявлять признаки воскресения. Низ черенка покрылся белыми пупырышками, которые при разглядывании в лупу оказались зачатками корней, а пазушные почки и точка роста набухли, наладившись в рост. Когда сидевшая в горшке растишка окончательно загнулась, мой «букет» был уже с корешками. Я готова была праздновать победу, но безумная летняя жара все-таки сгубила не успевшую окрепнуть радермахерку. Ну, ничего, весной я ее снова куплю и обрежу. Есть у меня еще один оппонент. Твердо завоевавший репутацию неприхотливого растения. Это циссус, березка, в просторечии. Однажды я где-то отщипнула черенок. Он укоренился, разросся во всю стену (я ему веревочки на гвоздики натянула). Несколько лет я ни капельки не сомневалась в его покладистом характере, пока он мне этот свой характер не продемонстрировал.
Понадобилось мне сделать перестановку в комнате. Пришлось снимать с веревочек мою живую шпалеру. Да и пересаживать уже было пора. Тут все и началось. Пересадку циссус воспринял, как вселенскую катастрофу: листья сушил целыми ветками, ветки отмирали прямо от корня. Я редко кого заливаю, но этот товарищ залился с рекордной скоростью. Посрезав с него верхушечные черенки, я быстренько поставила их в вазочку, а остальное пришлось выбросить. Когда букетик веточек пустил в вазочке корешки, я, не помню уж почему, не поторопилась посадить его в землю. Стоя в воде, циссусята принялись расти. Когда же я, наконец, собралась снова посадить березку, мне был объявлен бойкот. Во-первых, все веточки отказались головки держать. А ведь так дружно росли вверх, пока были в вазочке! Во-вторых, снова начался листопад и сушка веток. После долгих и мучительных парикмахерских процедур от всего букетика осталось две веточки, одна из которых все-таки потом засохла. Сейчас внук того раскидистого циссуса растет в корзинке, измельчал, пытался во время жары покончить с собой, но выжил, хотя мало чем напоминает пушистого предка. Циссус Эллен Даника был куплен в уценке, умирал вяло и долго, и в конце концов не пережил летнюю жару. Антарктический его собрат категорически не желает жить со мной под одной крышей. Дважды я покупала его, упитанного и благополучного, в отечественных теплицах, но он погибает с завидным постоянством. Однажды даже конфуз приключился. Попыталась я украсть черенок в одном учреждении. Там антарктический циссусище являл собой просто воплощенное благополучие. Его мощные побеги обвивали высокую вертикальную опору, да еще свешивались через край огромного горшка. Зная, что побеги циссуса весьма прочны, я решила незаметно оторвать кусочек с задней стороны горшка. Улучив момент, я просунула руку между горшками, оторвала вожделенный черенок, спрятала его в сумку, дома поставила в воду и стала ждать корней. Корни не замедлили появиться. А потом появился бутон. Догадываетесь? Там рядом фуксия стояла.
[IMG][/IMG]
А вот унесенный с работы из чужого кабинета, залитый до состояния болота ромбический циссус и жару пережил, и сейчас погибать не собирается. А так по-прежнему хочется Антарктику! А еще у меня никогда не было пахиподиума. Не знаю, почему…
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
14.12.2010 20:44:22
СПАТИФИЛЛУМ С БАБОЧКОЙ
И здесь героя моего, В минуту, злую для него, Читатель, мы теперь оставим, Надолго…
По закону жанра сюжет этот должен быть рассказан много позже, когда победоносный happy end смог бы показать моего героя во всей его новообретенной красе. Но я не пишу историю своих побед в борьбе за жизнь зеленых «подобранцев», мне интереснее следить за развитием моих отношений с ними, поэтому о спатифиллуме я рискнула рассказать в самый, что называется, кульминационный момент его судьбы. Спатифиллум меня не интересует. Он был у меня однажды. На работе. Его принес кто-то, исчезнувший из памяти. Место ему было выделено не из парадных, на северном окне, но он не возражал: рос достаточно охотно, иногда цвел, пил, как сапожник, и ничем не привлекал внимания. Увольняясь, я рассталась с ним без сожаления. Многочисленные встречи с его собратьями никогда не вызывали желания что-нибудь отщипнуть и завести такое у себя дома. Нет, наши дороги определенно лежали в разных плоскостях. Однако с недавних пор мне стало казаться, что спатифиллум заинтересовался мной. Он появился в подъезде, где сложили свои головы многие растения. Не мог выжить там и он: сквозняки, отсутствие дневного света, соседство с раскаленной батареей и чрезмерно регулярный полив отправили в помойку уже не один десяток растений. Но упрямый спатик чувствует себя там на удивление комфортно. Молоденький росток сидит в огромном горшке, исправно держит тургор и даже цветет, всем своим видом как бы пытаясь убедить меня в том, что он «хороший мальчик» и будет вести себя примерно, если я уволоку его из окружения полуживых и полузасохших жертв любителей озеленения общественных территорий. Я остаюсь непреклонна. Некоторые мои попытки приютить доходяг оканчивались плачевно, поэтому я стараюсь не встречаться взглядом с «цветами в подъезде». К тому же спатифиллум мне совсем ни к чему. Жила я без него и буду жить дальше. Привычный беглый взгляд на помойку в очередной раз внес коррективы в мое мировоззрение. Кто ж тебя выкинул-то в десятиградусный мороз? Из просторного полиэтиленового пакета торчали листья довольно крупного растения. Убедившись, что внутри не мусор, а целый куст в довольно пафосном, как говорит моя дочь, керамическом горшке с поддоном, я не стала на холоде разглядывать находку, а поволокла ее домой к вящему неудовольствию пса, прогулка которого так неожиданно сократилась. А у него были серьезные виды на следующую помойку, куда ему пришлось слетать за считанные секунды и дожевать что-то, там обнаруженное, буквально на ходу. Спатифиллум оказался довольно крупным, уже немолодым растением с большим количеством отросших деток. Когда-то он послужил подарком. Ажурный розовый шарик с бабочкой так и торчал в середине куста, несмотря на почти сгнившую деревянную палочку-опору. Сухие остатки многочисленных старых листьев создавали растению очень неопрятный вид. Правда, этот сушняк спас все основание куста от обморожения, да еще ему повезло, что земля в горшке оказалась достаточно сухая и не успела промерзнуть. Воображение нарисовало довольно драматичную картину. Кто-то кому-то сделал трогательный подарок. Ведь спатифиллум, кажется, считается цветком верности, только не вспомню чьей. Его пересадили в красивый горшок, украсили шариком с бабочкой. Подарок, по-видимому, был принят и долго храним, не важно, что не очень бережно, растение-то неприхотливое. Его поливали, он рос, наверное, цвел, напоминая хозяйке о том, кто его подарил. А потом что-то случилось, может быть, они поссорились, не хотелось бы предполагать худшего. И спатифиллум выбросили. В помойку. На мороз. На смерть. Ведь можно было просто оставить его в подъезде, кто-нибудь бы непременно подобрал такое растение. Дом большой, и анонимность сохранить не трудно. Но его выбросили. Вместе с пафосным горшком, поддоном и розовым шариком. С бабочкой. А я подобрала. Первая мысль была – отдать кому-нибудь спатик после реанимации. Но тут же пришла вторая: «Как ты его отдашь после того, как он оклемается и станет родным?» Ох, да чего же ты всегда прав, противный внутренний голос!
Листья, конечно, обморожены почти все. Нет, не все, самые молоденькие уцелели. Они были внутри куста, и старшие их прикрыли собой. Их сейчас же надо срезать, чтобы этот размороженный салат не превратился в слизь. А черешки живы. Постоят, пока новые листочки отрастут. Надо вычистить весь сушняк. За несколько лет, видать, накопился. Но нет худа без добра: спасибо мусору, все шейки невредимы. Отогреется – полью, можно, наверное, даже не пересаживать. Пока чистила, поглядывала на монстеру. Как же выражено семейное сходство! Так же листья растут, а шейки напоминают замиокулькас: такие же выступы, и чешуйки так же крепятся. А вон корешок потянулся и ушел в землю, да чистенький какой! Нормальное здоровое растение. Место ему надо найти. – Что я говорил! – ввернул внутренний голос.
[IMG][/IMG]
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
19.04.2011 17:58:10
ЖИЛ ДА БЫЛ СИНАДЕНИУМ…
Мы выбираем, нас выбирают, Как это часто не совпадает…
Да, нет, не у меня! Синадениум рос у моей подруги. Она влюбилась в него где-то в гостях, выпросила веточку, посадила… и вырастила дерево выше человеческого роста. А потом решила пересадить. И сделала это так неудачно, что огромное и нежно любимое дерево сначала завяло, а потом и вовсе засохло. Познакомилась я с ним в последние дни его печально завершившейся жизни. Не могу сказать, что умирающий запал мне в душу, но тоску моей приятельницы мне пришлось разделить в полной мере. Девушка так сильно сокрушалась и тосковала по своему любимцу, что вопрос выбора подарка к приближавшемуся дню ее рождения решился сам собой. Я кинулась искать синадениум. Щас! Растень оказалась прямо-таки неуловимой. Ни на рынке, ни в Интернете, ни тем паче в цветочных магазинах никаких следов синадениума в продаже не обнаружилось. При этом он бесконечно мелькал в опознавалках различных форумов, споря за лидерство в частоте появлений с беложильчатым молочаем, но нигде не продавался. Что за напасть! Меня поджимали сроки, день рождения приближался, а синадениум оставался недоступен, как Летучий голландец. Пока я размышляла, где ж его искать, во время блуждания по волнам Интернет-ресурсов меня посетило лингвистическое откровение. На запрос «Синадениум» иногда выскакивало совсем другое растение с весьма созвучным названием – Адениум. Син-адениум… китайский адениум? Что у них общего? Оба – суккуленты. Но этого мало для родства. Адениум вроде совсем не молочай… И цветет красиво. А цветок синадениума кто-нибудь видел? Интернет утверждает, что бывают и цветы… Но их я даже начинать искать не буду. Что ж мне с подарком-то делать? Ни адениума, ни синадениума мне найти не удалось. В подарок было выбрано другое растение. «De mortuis …nihil» [«О мертвых ничего... даже и конца поговорки» (О’Генри)]. Попался он на моем пути спустя почти год. Маленький и невзрачный, он и тогда не тронул ни одной струны в моей душе и был подарен подруге просто так, без всякого повода. Потом я даже не интересовалась его судьбой. Синадениум прошел по периферии моего сознания, не оставив в нем заметных следов. Вот интересно, почему с наступлением первых холодов помойки изобилуют крупными и, да простят мне читатели этот каламбур, зачастую редкими растениями? Огромный лимон и молочай Милля, эпифиллум и вся в цветах хойя, гименокаллис и спатифиллум, олеандр и замиокулькас, эухарис и портулакария афра были найдены именно в позднеосенние дни. Не стал исключением и синадениум. В компании с юным Бенджамином и двумя обломками драцен он был безжалостно выброшен, несмотря на то, что долгие годы был, по-видимому, окружен вниманием и заботой. Его формировали, прищипывали, кормили и пересаживали. А потом запустили, его веточки вытянулись, облысели и стали напоминать извивающихся змей на голове горгоны Медузы. В конце парикмахерского сеанса пациент оказался острижен почти наголо, но буквально через несколько дней начал обрастать пышной шевелюрой. А чтобы прическа не напоминала знаменитый хит шестидесятых годов, метко прозванный «Плюнь мне в ухо», вертеть горшок приходилось чуть ли не ежедневно. [IMG][/IMG] Естественно, все отходы стрижки были поставлены на укоренение, и к концу зимы плантация синадениумов вынудила меня поискать подросткам новых хозяев. Так я столкнулась с популярностью этого скромного растения. Проявленный к нему интерес широких масс заставил и меня, наконец, повернуться к нему лицом. Пожалуй, синадениум определенно начинает мне нравиться…
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
14.07.2011 00:04:05
ГИМН ПОМОЙКЕ, ИЛИ ПАГУБНОЕ ЛЮБОПЫТСТВО
Из пакета торчал бок фигурного цветочного горшка и пучок сухих и еще зеленых узких листьев… Лето. Пора отпусков. Растения на подоконниках превращаются в проблему отношений с родственниками и соседями. Кто их будет поливать? Зальют или засушат? Раздать до отпуска или выбросить сразу по возвращении? Кто из горожан не сталкивался с такой проблемой? Только тот, у кого чистые шторы и вымытые подоконники, никаких горшков с цветами и приятный полумрак в спальне… Взрослые люди помнят, что помоечная тема встала во весь рост в шестидесятые годы. Тогда началось массовое жилищное строительство, потолки резко снизились, вошла в моду мебель на тонких ножках, и полетели в помойки дубовые шкафы, старинные буфеты, бронзовые люстры и другой антиквариат. Люди понимающие тащили с тех помоек домой то, на что современные антикварные салоны ставят ценники со множеством нулей. Тогда же в интеллигентных кругах Помойка приобрела статус «археологического объекта»: находками гордились, хвастались, восторгались… Моя эпопея началась много прозаичней. Однажды придя из леса с огромной корзиной грибов, я обнаружила острую нехватку банок для их консервирования. В памяти тут же всплыли две необычной, овальной формы банки, на которые я давеча натолкнулась, проходя с собакой мимо деревенской свалки. Моей маме нельзя было отказать в определенном прагматизме. Она сказала, что стеклянную банку ничего не стоит отмыть, и послала меня на свалку. Этот случай, помноженный на привычку что-нибудь искать и собирать вкупе с некоторым археологическим прошлым, имел следствием повышение моего интереса ко всяческим свалкам. Не стоит упоминания тот факт, что с тех пор я не испытываю дефицита в стеклотаре для консервирования грибов, но внимательное рассматривание помоек также привело меня к интересным открытиям и находкам. Немало тому способствуют и мои четвероногие спутники, чей интерес к этим стратегическим объектам не пропадает никогда. Дважды в день я гуляю с собакой. Это любимое мое время: неспешная прогулка способствует спокойному течению мыслей, своего рода медитация. Я не люблю общества собачников, для которых собачья прогулка – что-то вроде клуба, да и стоять на одном месте я не люблю. А маршрут пешего городского собачника неизбежно прописывается от помойки к помойке… В разных местах я уже писала о своих зеленых находках. Никогда не пойму я людей, выбрасывающих вещи, которые еще могут кому-то послужить, а тем более, если эти вещи – живые… Нередко растения выбрасывают из-за их размера. По-видимому, когда они начинают занимать слишком много места, им указывают на дверь. Один из моих лимонов, треугольный и беложилковый молочаи, некоторые фикусы, спатифиллум, несколько хойек, монстера, синадениум, несколько юкк и драцен, огромные кусты щучьего хвоста, гибискусы и замиокулькасы, да простят меня те, кого забыла упомянуть, появились в моем доме отнюдь не с парадного подъезда, да я у них паспортов и не спрашивала. Справедливости ради надо сказать, что иногда находки провоцируются моим нездоровым любопытством. Ну не могу я, проходя мимо помойки, в нее не заглянуть. Нет, не подумайте, что я стану копаться в мусорных баках. Но порассматривать их поверхность – занятие увлекательное. И когда я вижу чей-нибудь зеленый хвост, конечно, не могу удержаться, чтоб за него не потянуть. Случается найти отходы формирования растений. Кто-то стриг крону своего любимого цветка, и обрезки попали в мусор. Вот из такого мусора у меня и выросли пестролистный фикус Бенджамина, седая пеперомия, портулакария афра, клеродендрум Томпсона, пилея Кадье, красавец Колеус и вся моя полка с фиалками. Почти никогда не бывает в помойке кактусов. Нет, не потому, что их не выбрасывают. Просто их выбрасывают не в помойку, а прямо из окна, и они валяются прямо под балконами… Бывают удивительные находки. Беложилковый молочай был выброшен, когда достиг потолка, по-видимому. Он был такой огромный, разветвленный и спиралевидно искривленный, что восстановить его портрет было уже невозможно, да и поломали его зверски, когда выбрасывали. Две его ветки выросли у меня в роскошные растения. Недавно выбросили юкку выше меня ростом. Ее сначала очень долго не поливали, а потом срубили под корень. Ее собственный ствол у основания был толще тех бревен, на которых голландцы выращивают многорожковые ючки на продажу. Но самое удивительное было то, что верхушка этой многострадальной юкки начала ветвиться! Из пазух листьев полезли детки. Ствол был уже сильно завядший и искривленный от нехватки влаги. Я срезала только ветвящуюся верхушку без всякой надежды на укоренение и посадила в землю, так и не дождавшись зачатков корней. Ючка, казалось, жить совсем не хочет, вянет, сушит листики… Но вот уже два дня, как стволик, кажется, стал наливаться соками, воспряли и листочки, на верхушечке четко обозначился рост, и, самое удивительное, зашевелились детки в пазухах листьев. Неужели у меня получится ветвистая юкка? Случалось мне находить растения, с которыми мне возиться не хочется. Ну, не люблю я бромелиевых, что поделать! Когда я вытащила за хвост огромную ванду, находка меня совершенно не обрадовала. Хорошо, что желающие их выхаживать, как правило, сразу находятся. Я рассказываю только о зеленых находках, хотя из прочих можно дом построить и обставить. А почему я все это пишу? Да потому что давеча опять вытащила два пафосных балконных ящика-кашпо с тилландсиями. Думала, зефирантесы, а разглядела засохшие цветки – оказались ненавистные бромелиевые. Разобрала, почистила… и всю охапку подарила.
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
16.08.2011 21:21:19
ЗАСТАВЬ ДУРАКА БОГУ МОЛИТЬСЯ…
Решил поп диссертацию защитить. – А тему-то выбрал? – его спрашивают. – Да, какая разница, – отвечает, – пусть будет тема «На фига попу баян?» – Ну, это не научно, – ему говорят. – Надо написать: «О несоответствии сану неструнных инструментов».
Второй декабрист добил меня окончательно. Два весьма крупных растения, найденных за одну неделю, – это перебор. Количество претендентов на место под солнцем на юго-западном окне грозило конкурсным отбором или приемом солнечных ванн в порядке живой очереди. А световой день уже начал предательски сокращаться. На полках стеллажей уже горели лампочки подсветки, но сгущающиеся джунгли становились все более непроходимыми для солнечного света. – Сокращай поголовье, – нашептывает внутренний голос. – Сокращаю, – огрызаюсь я. – Вот пальмочку, всю в щитовке, уже не принесла! Подарила одну пуансетию, куда мне две! Один эпифиллюм загнулся: то ли высох, то ли вымок… – Зато сингониум снова в двух горшках, и два черенка в вазочке, – не унимается внутренний голос. – Сингониум в трех горшках, забыл про ворованный черенок? Он уже вовсю растет. – Во-во! А кто от старушки Вашингтонию приволок, а потом еще огромного Ферокса и кучу мелких суккулентов? Где ты лампочек столько напасешься? Скоро осень, потом зима, темно… – зудел противный внутренний голос. Почитать, что ль, ему на ночь любовный роман для перемены мыслей направления… А растюхам что почитаешь? Им становится конкретно темно. Давно уже вся зелень, не уместившаяся на подоконниках, выплеснулась в комнату и заполнила пространство эркера в ширину и в высоту. Началось наступление в глубину комнаты… Вот если поставить несколько торшеров, направив их свет на растения, можно было бы выгадать немножко места… – И сколько ты их сможешь поставить? Ты в Интернете цены видела? – ехидничает мой драгоценный оппонент. – Еще можно сделать подвесной потолок, утыканный светильниками, получится чисто оранжерея… – Тю! Может, ты и на ремонт всей квартиры уже заработала? А хрустальный мост, …нет? Не будем строить?
Из всех доступных мне электриков я знаю только одного, который может не только лампочку поменять, но и придумать, а главное, сделать подсветку для моих растений. И я ему позвонила. Не повезло! Мастер пребывал в глубоком и затяжном запое. И пока я ему объясняла, что я хочу, пока он вспоминал, какая в моем доме проводка, пока мы препирались на тему «несоответствия сану неструнных инструментов», я сама поняла, что и как нужно сделать. А поскольку попадание шлеи под хвост – есть одна из главных черт моего характера, светильники, провода и все остальное было куплено буквально на следующий день. Я живу в сталинском доме, потолки – три с половиной метра. Туда ж еще залезть надо. «Но у нас с собой было!» А это отдельная история, вернее анекдот.
Когда-то, еще в бытность жизни на старой квартире, покупала я стремянку. Глазомером горе-искусствоведа боженька обделил с рождения, поэтому я долго прикидывала, на пять или на семь ступенек нужна мне лестница, и все-таки выбрала ту, что поменьше. За что и поплатилась. Дома мне приходилось ставить лесенку на стол, чтобы дотянуться до потолка, когда приходила блажь, например, помыть люстру. После переезда я многократно пожалела, что не купила стремянку повыше. На первом этаже дома, куда мы переехали, был расположен «Хозяйственный магазин». И в нем тоже продавались стремянки. Про шлею помните? Теперь я купила стремянку сразу аж на девять ступенек. Зачем? А чтоб было! Я купила эту стремянку, будучи на восьмом месяце беременности, за десять минут до закрытия магазина на обед, в ту пору, когда мобильных телефонов еще не было и в помине, и, соответственно, на помощь кого-нибудь позвать было невозможно. И неважно, что подъезд в пяти метрах от дверей магазина, в лифт-то эта орясина все равно не влезет, а пешком на шестой этаж, с пузом, в дверь не проходящим… Представили? Сжалился надо мной пьяный магазинный грузчик. Как он пешком донес эту лестницу до шестого этажа, – картина, достойная кисти и пластического воплощения…
Вот эта самая стремянка аккурат и пригодилась мне теперь. Девять ступенек требуют широкого размаха опоры, а это значит, что прежде, чем залезть на потолок, нужно освободить весь пол… Несколько обстоятельств счастливо совпали: жара сменилась резким похолоданием, иначе под потолком можно было бы конкретно свариться, на работе по графику мне полагался отпуск, и самое главное, год оказался совершенно не грибной, что в немалой степени обусловило выполнение электромонтажных работ. В противном случае грибы определенно бы перевесили. Вы уже поняли, что я решила монтировать подсветку сама. Комната очень большая, поэтому светильники я купила самые длинные – по сто пятнадцать сантиметров каждый. А рост у меня – сто шестьдесят. Улавливаете? Богатое воображение дорисует картину того, как нехуденькая тетинька небольшого роста балансирует под потолком на девятиступенчатой стремянке с дрелью, светильниками, лампочками, проводами и кабель-каналами… При этом внизу приходилось постоянно что-то передвигать и перетаскивать, освобождая место для стремянкиных ног. В процессе передвигания в качестве побочного продукта были созданы из подручных (откровенно говоря, частично даже прикупленных) материалов подставки под цветы – 2 штуки, столы – 2 штуки, подготовлены, но не закончены (не обтянуты) пуфики-кубики – 2 штуки. Вся эта канитель, естественно, помноженная на генеральную уборку, заняла одиннадцать дней. Еще четыре дня ушло на творческое осмысление сделанного, расстановку всего сдвинутого по новым местам и организацию пространства гостиной-оранжереи. После двух недель такого использования мозг кристально чист и девственно непорочен. Посему результат предоставляю оценить читателям. Картинки расположены в последовательности кругового обхода по часовой стрелке, бытовые подробности послужат доказательством реальности моего повествования…
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
12.01.2012 00:06:22
АЛОЭ…
Столетник – одно из немногих растений, которое живет в моем доме с незапамятных времен, то уменьшаясь до маленького росточка после очередного залива (а раз в несколько лет залив у него почему-то обязательно случается), то разрастаясь до размеров, вызывающих желание облагодетельствовать какое-нибудь общественное помещение. Столетником его называют, потому что цветет, мол, один раз в сто лет. Ну, как папоротник, вроде. Я была твердо убеждена, что он вообще никогда не цветет, хотя бы потому, что до ста лет не доживет ни одно комнатное растение. Симпатий особых он у меня не вызывал, скорее наоборот: я хорошо помнила горький вкус его сока, когда меня пытались лечить им от насморка, и втайне считала его растением абсолютно бесполезным. Истинное его имя трепыхалось где-то на периферии сознания, а о том, что алоэ – это огромное семейство разнообразнейших по формам и цвету растений, не возникало даже мысли. Откуда-то залетело название «агава», и я радостно обозначила этим словом все розеточные колючки. Суккулентами я никогда не интересовалась, эстетический же интерес у меня скорее вызывали кактусы. Их формы покоряли своей пластикой. Искусствоведческое прошлое нет-нет, да напоминало о себе. Столетнику было отказано даже в эстетике. Ну, растет себе и растет, не выбрасывать же… О том, что очаровательный шарик с кисточками на кончиках жирненьких пупырчатых листочков оказался его родственником, я узнала как-то случайно. Алоэ остистое со старинным лечебным растением не ассоциировалось. Шарик иногда цвел, иногда порождал деток, иногда вываливался из горшка, демонстрируя полностью загнившую от неумеренного полива ножку. Ножка срезалась, срез зачищался, подсушивался, и колючая капустка получала новый горшочек. А так как после хирургического вмешательства у капустки не оставалось ничего, что можно было бы воткнуть в землю, то и высаживалась она единственно возможным, и как много позже я узнала, единственно верным способом – положением на поверхность земли. Кочанчик выпускал новые корешки и продолжал радовать глаз постоянством формы и размера. Да-да! Ни одно другое растение так педантично не относится к своим габаритам, как остистое алоэ. Никогда не видела, чтобы шарик вытянулся или непропорционально увеличился в диаметре. Да он скорее погибнет, чем изменится! Постепенно я научилась его поливать: из-за его шаровидной формы подлезть к нему под листья нет никакой возможности, поэтому я лью воду ему в поддон, и делаю это крайне редко, чтобы не давать повода напиться до загнивания. О существовании алоэ Vera как отдельного вида я не задумывалась. Название это у меня ассоциировалась больше с косметикой и парфюмерией, нежели с конкретным видом алоэ-растения. А конкретный этот вид уже занимал место у меня на подоконнике. И место ему требовалось особенное. Его крапчатые листья свешивались из горшка вниз так причудливо, что либо горшок надо было ставить на подставку, либо само растение, заправив руки, тьфу ты, листья под горшок, приподнимет его. Да еще стебли его так причудливо изворачиваются в сторону света. Надо ж его поворачивать, чтоб не выпал из горшка окончательно, а повернуть эту раскоряченную, но весьма жесткую конструкцию, не сокрушив всех окружающих обитателей того же подоконника… Вы никогда не пробовали? Очень увлекательное занятие. Однажды я подобрала на улице отломанный кусок столетника, удивившего меня своим темно-зеленым цветом. Внешне от привычного алоэ он не отличался, но густой насыщенный цвет листьев заставил меня усомниться в их близком родстве. Укоренился отломыш в рекордные сроки, прямо на воздухе. Пока я раздумывала, куда и как его посадить, он нагло выпустил перпендикулярно стеблю мощные воздушные корни и был посажен в землю. Расти он тоже начал немедленно, сохраняя при этом коренастость и насыщенный цвет. Решив, что алоэ все-таки не лишен разнообразия видов, я не стала углубляться в дебри его родословной. Встретив в магазине среди суккулентного микса голубовато-серую растишку, листья которой располагались строго в одной плоскости и при этом загибались концами вверх, я удивилась только его необычности, не сообразив даже, что передо мной, по-видимому, еще один представитель семейства алоэ. Вместо колючек по краям его листочков располагались заостренные пластинки, напоминавшие отпоротую подпушку на изношенной одежде. Смешное растеньице перекочевало на мой подоконник, но исходную форму сохранить не смогло. Новые листья стремились превзойти друг друга по размеру, вытягивались, и года через полтора потеряли и колючие пластинки, и загнутую форму, а потом и все растение ухитрилось сгнить, стоя на общем поддоне с другими суккулентами, которые благополучно зимовали в совершенно сухой земле. Каким-то образом этот алоец недавно завелся у меня снова. Ведет себя пока смирно, растет, толстеет понемногу… Вместе с ним на поддоне стоят его родственники. Складывается впечатление, что алойчиков я покупаю как-то по секрету от себя самой. Ну, как тот ёжик, который приговаривал: «Это не я! Это не я!» Даже вспомнить не могу, когда и где я их покупала… Один какой-то, мелкий такой, с белыми пупырышками на листиках, рос-рос, процвел даже… Цветочек был очень похож на цветок остистого алоэ, только потоньше… А потом вдруг взял и сбросил с середины стволика завядшие листочки. Пришлось разрезать его напополам. Пенек живой, верхушечка живая, а серединка сгнила. Вот что надо было такого сделать, чтоб так испортиться? Зачистила я его, верхушечку сушить положила, а пенек оставила в том же горшочке. И стало у меня их двое. Верхушка благополучно укоренилась, стал обрастать детками и пенечек. В то жаркое лето не успевала я кого-то поливать, засохла и та верхушечка, а пенечек жив! Да и не пенек он уже вовсе, а пышный кустик из нескольких розеток. Какую-то разновидность остистого алоэ я купила где-то в теплице. Мне кажется, что никакое оно не остистое вовсе, а просто комок зеленых ёжиков. У него нет ни кисточек, ни колючек, ни пупырышков, но в нем так сильно чувство семейственности и коллективизма, он так лихо плодит деток и так неохотно с ними расстается, что я ему откровенно симпатизирую. Роднит его с остистым собратом только засухоустойчивость. Нальешь ему в поддон сорок граммов, а он месяц будет их смаковать, и земля в его горшочке будет оставаться влажной. Полузасохший столетник, вытащенный из помойки, удивил своей «зубастостью». Вроде бы обыкновенный столетник, нет никаких сомнений, но отчего-то зубчики на листьях сидят чаще, и поострее они что ли… Отпоила, растет. Как не похожи дети разных родителей, несмотря на общность расы, национальности, даже местности проживания, так и мои столетники отличаются друг от друга. Ни на кого не похож алоэ пестрый. Он вообще не похож на растение. Авангардистские его формы заставили меня не только захотеть, но найти и купить эту диковинку. Алоэ Variegata был свеж, как в первый день творения. Была весна, и ему было обеспечено много солнца на самом южном из моих окон. А он все равно сгнил. Сочный плод импортных гормонов. Долго я не решалась купить его снова. Наблюдения за судьбой других импортных растений привели меня к мысли о корнеэктомии. И когда я купила его во второй раз, расшаркиваться перед ним не стала, а безжалостно отрезала все корешки по самое «Не балуйся!» и положила сушить. Тщательно подсушив все ранки, оставшиеся после ампутации «отличных корешков», я не стала сажать сочную растишку в землю, а соорудив заборчик из зубочисток и вилок для канапе, буквально подвесила культю так, чтобы земля ее едва касалась. Прошло довольно много времени, месяца три, наверное, прежде чем я решилась потянуть за «каменный цветок». Алоэ Variegata уже благополучно рос на своих корнях и загнивать не собирался. Огромный, тяжеленный Алоэ Ferox самостоятельно не мог даже стоять. Он уже давно изогнулся под тяжестью своей колюче-пупырчатой головы и был прислонен к стенке. У него в горшке еще росла огромная гастерия, но противовесом работать ей было не под силу. Их отдали мне со словами: «Наверное, его надо пересадить, но уж больно он колючий!». Я мужественно пообещала страдальцу пересадку и приволокла его домой. Сняв горшок, я поняла, что пересадка не вернет чудовищу осанку: его довольно длинный оголенный и кривой ствол рос на довольно скромных корнях, которые не смогут удержать мощную голову на прочной, но не очень толстой шее. И я решилась гильотинировать Ферокса. Рубить его пришлось топором в самом буквальном смысле. Для этого пришлось сооружать специальную плаху. Не на весу же с плеча его рубить. Его же надо положить на что-то, по чему топором ударить не жалко. А огромная его голова положить его на какую-либо поверхность не позволяет. В общем, построила я эшафот из двух табуреток и толстой доски, в качестве груза были использованы тома Большой Советской энциклопедии, и голова была, наконец, отсечена. Помятуя, как быстро отрастают корни от ствола темно-зеленого алоэ, я понадеялась на аналогичный эффект, и водрузила отсеченную голову на вазу. Прошло больше месяца, а корней не было и в помине. Он что, решил изображать голову профессора Доуэля? Нужно же ему какое-то питание? Не могу же я его подвесить на заборчик из зубочисток и вилок для канапе. А шея-то этой горгоны только с виду деревяшка, а загнить, небось, сможет, что твой огурец… Что делать-то? Беру я самый тяжелый горшок из имеющихся в моем распоряжении. Кажется, он даже не керамический, а фаянсовый, как унитаз типа… Насыпаю туда дренаж из керамзита вперемешку с камнями, сухой земли и втыкаю туда отрубленный ствол Ферокса. Падает! Тяжелый, зараза… Пришлось зажать ствол камнями. В общем, пустыня получилась… Раздвинула кое-кого, переставила немножко и освободила место посветлее. И поставила туда свое роскошное приобретение. Месяц жду, другой, третий, …и вдруг вижу однажды, самые верхние челюсти, язык не поворачивается назвать их листьями, раздвинулись, и в глубине клюва показался язычок. Начал расти Ферокс! У, зверь страшный и колючий! Значит, корни все-таки пустил, наверное. Теперь я тебя полью, самую чуточку, только чтоб ты запах воды почувствовал. А камни пусть пока лежат, так, для устойчивости…
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
26.01.2012 02:26:22
ЛИМОННЫЕ КУЩИ
Огромный, выросший из косточки лимон моего детства расстался со мной без моего участия. То ли отдали его куда-то, то ли погиб он при незапомнившихся мне обстоятельствах… Лимоны из косточки, как известно, в домашних условиях не цветут, и уж тем более не плодоносят, а поэтому и в памяти моей тот лимон остался только как куст с листьями… Не воспринимала я его как плодовое растение.
Муж мой относился к комнатным растениям принципиально иначе. С бесполезной травой он, конечно, по доброте своей мирился, но одобрения и внимания его заслуживали только растения плодоносящие. С человеком, сыгравшим главную роль в моей жизни, я познакомилась в одной из археологических экспедиций. Раскопки велись в месте слияния рек Вахша и Пянджа, там, где начинается Аму-Дарья. Александр Македонский, остановившись здесь на пути в Индию, заложил храмовый комплекс, представляющий значительный интерес для исторической науки. Труднодоступное в наши дни место это являет собой каменистую пустыню, лежащую вдоль границы с Афганистаном. Несколько лет спустя там уже стояли пушки, а храм так и остался не раскопанным до конца.
Раскопочный сезон продолжался с сентября до начала декабря, поражая жителя средней полосы погодными и климатическими фокусами. Никогда не сотрется из моей памяти ветер, от которого сдвинулся с места и сам собой поехал, набирая скорость, грузовик. Его смог остановить только высоченный отвал вынутой из раскопа земли, врезавшись в которую, ГАЗ-66 каким-то чудом остался цел и невредим. Не забудется выстиранная в водах Вахша рубашка, которая, не будучи отжата (чтоб не надо было гладить) высыхала досуха, пока я проходила сто метров от берега реки до лагеря. Все испепеляющее днем солнце (за несколько часов рассыпались в пыль даже сочные арбузные корки), и превращавшаяся ночью в лед вода в умывальниках тоже демонстрировали смену времен года в течение одних суток. А так как будущий муж мой работал водителем того самого грузовика, то и получила я возможность вернуться в Москву весьма экзотическим способом. Дело было в декабре, поэтому выбрана была «южная дорога»: сначала Каракумы – древний путь Александра Великого, паром через Каспийское море, военно-грузинская дорога и дальше прямо на север до самой столицы. Пересечение границы с Россией ознаменовалось черствым и невкусным хлебом, который продавался в первом же российском магазине. А я уж так избаловалась на горячих азиатских лепешках!
Вот в этом-то путешествии на рынке во Владикавказе и был куплен саженец главного моего лимона. Муж мой торжественно вручил мне пятидесятисантиметровый стволик с корешками, замотанными в тряпочку. Я так и ахнула. Декабрь же на дворе! ГАЗ-66 – машина хоть и весьма универсальная, но отнюдь не рассчитанная на длительные перегоны в зимнее время. Сама я ехала уже, закутавшись в два спальных мешка. Пришлось туда упрятать и драгоценный хлыстик. Признаюсь, я не очень надеялась на его выживание после такого путешествия без земли, воды и света. Да еще ведь ему предстояла смена не только климата, но длины светового дня.
Однако кавказское здоровье, по-видимому, распространяется и на растения. Лимон прижился без проблем, стал расти, потом цвести, потом появились завязи, а там и вызрели наши первые лимоны. Таких плодов я еще не встречала. Лимоны вырастали крупные, гладкие в отличие от пупырчатых, продававшихся в магазинах. Кожица плодов у них тонкая, легко чистится, а мякоть такая вкусная, почти сладкая, что я уже тридцать лет всегда съедаю лимоны с этого дерева, как апельсины.
Окрыленный удачей кавказского саженца, муж мой купил еще два лимона в цветочном магазине. Это были времена, когда комнатные растения еще не превратились в отрасль промышленного производства, поэтому и вновь купленные лимончики без проблем освоились на моих подоконниках. И тоже принялись вовсю плодоносить. Правда, их плоды были не такие замечательно вкусные, как у первого деревца, и имели больше сходства с магазинными. Однако все-таки сорта их отличались, разнились и формы самих растений. Никогда я не стремилась определить их сорта, меня они вполне устраивали, оставаясь безымянными.
Потом был куплен гранат. Он тоже не замедлил с цветением и плодоношением. Однажды я сняла такой урожай, что смогла отжать сто граммов гранатового сока! Весь этот фруктовый сад извинял в глазах моего благоверного существование остальных «бесполезных» цветов на подоконниках, но гордился он только плодоносящими деревьями.
В тот период моей жизни работала я на телевидении. Моим непосредственным начальником был один из известных всей стране политических обозревателей. Личность легендарная и в силу этого невоспринимаемая многими на бытовом уровне, он проявил себя человеком необычайно чутким и внимательным. Когда я внезапно овдовела, именно этот совершенно чужой мне человек нашел слова сочувствия, принесшие мне облегчение. И именно он сделал мне подарок, который, если и не изменил мое мировоззрение кардинально, то уж несомненно значительно повлиял на его формирование. Мне была предложена командировка в Аджарию. Сейчас это было бы названо спонсорской передачей. А тогда это была банальная взятка. Президент Аджарии Аслан Абашидзе захотел, чтобы Центральное Телевидение выпустило передачу о миротворческой роли Аджарии в разгорающихся национальных конфликтах на Кавказе. Он позвонил своему «другу», и тот отправил меня в командировку делать такую передачу.
Как принимали в Аджарии телегруппу, приехавшую по личному приглашению Президента, я подробно рассказывать не стану. Это были времена распада Союза, галопирующей инфляции, полной неразберихи с ценами и абсолютной финансовой бесконтрольности. Князь Абашидзе нашей работой остался доволен. На прощание он устроил телевизионщикам парадный обед, задержав собственной властью вылет самолета на Москву. Прямо из-за стола нас повезли на аэродром, и уже в самолете нас догнали курьеры президента, вручившие каждому члену телегруппы по два лимона. В кадках. В деревянных кадках довольно внушительного размера. Дело было опять-таки зимой, и растения были тщательно упакованы. Вот такой гонорар, впрочем, мы тогда на гонорар рассчитывали меньше всего. Командировка и так была самая что ни на есть подарочная.
А у меня на окнах уже насчитывалось пять лимонов. Решив, что это уже слишком, один аджарский лимон я подарила подруге. А второй лет пятнадцать исправно плодоносил у меня на подоконнике. Погиб он нелепо. Я неловко задела его при очередной перестановке, и он упал. При падении разбился горшок, который уже и так был маловат разросшемуся растению. Не помню, то ли дело было к ночи, то ли я сидела в очередной раз без копейки денег, но не оказалось у меня под рукой горшка, подходящего по размеру. Недолго думая, я проковыряла дырочки в обыкновенном пластиковом ведре, слишком маленькие, как потом оказалось, сняла с ведра ручку и перевалила туда обвешанное созревающими плодами дерево. Через некоторое время случилось мне уехать дней на десять. Цветы в мое отсутствие поливала моя приятельница… Короче, подарок князя оказался безнадежно залит, и спасти его не удалось.
Но оставалось еще три лимона. Они росли, плодоносили, иногда сушили отдельные веточки, я эти веточки обрезала… Один из купленных в магазине лимонов стал похож на бонсай, «сдуваемый ветром». Во время очередной пересадки пришлось повернуть его земляной ком почти на сорок пять градусов, чтобы придать ему вид вертикально растущего дерева. Его напарник между тем стал проявлять признаки залива и неспешно перешел в мир иной, не оставив надежд на реанимацию.
Тем временем самый первый лимон, купленный на Кавказе, прочно утвердился в правах патриарха. У него большой горшок и светлое место. Давно залезла к нему в подножие белоцветковая традесканция, на большой поверхности его грунта стоят пилея и каллизия, время от времени я втыкаю в почву конические бокальчики и ставлю туда черенки на укоренение. Мне кажется, ему вся эта компания нравится.
Года два назад я вытащила из помойки лимон, не уступающий по размерам моему патриарху. На нем жил клещ. Клеща я вывела, но цветов, не говоря уже о плодах, пока дождаться не могу. И ведь не из косточки он, взрослый, привитой куст, но пока играет в декоративнолиственное растение.
А еще я нашла какого-то цитрусенка. Скорее всего, он мандарин, но никак не может адаптироваться. Наверное, его за это и выбросили. Он старается: отрастит-отрастит листочки, а потом раз – и все сбросит. Поставила я его в стеклянную вазу, накрыла вазу пакетом, пристроила под лампу – обрастает… Посмотрим, может, и получится у него выжить.
За тридцать лет разросся и гранат. Не задумывалась я как-то, что его обрезать-формировать надо, вот и превратился он у меня в нечто ампельное. Когда решила все ж таки пообрезать, пришлось ему в помощь березку поставить, снизу-то ствол уже молодых побегов не дает, так что с некоторой, так скажем, чрезмерной гибкостью фигуры бороться приходится принудительным выпрямлением осанки.
В прошлом году зашла мне в голову блажь посеять косточки моего лимона-патриарха. Сейчас несколько сеянцев успешно растут, почему-то больше заботясь о формировании крепких стволиков, нежели пышности кроны. И совсем недавно отдали мне огромное лимонное дерево, выращенное из косточки. Оно выше меня ростом. Сначала я собиралась передарить его одной своей приятельнице, у которой в квартире много света, и ей очень хочется иметь много неприхотливых растений. Но когда я приволокла этот лимон домой, обрезала сухие веточки, пересадила, покормила, когда в благодарность колючий дичок начал расти всеми веточками, прониклась я к нему теплыми чувствами, соорудила красивую подставку, подняла к свету и решила, что никому не отдам красавца.
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
23.03.2012 18:22:06
ТРИ ПАЛЬМЫ
У меня никогда не хватает терпения, а если честно, то и желания, «выбрать благоприятный день» для пересадки, обрезки, перестановки и прочего воплощения в жизнь всяческих затей. Вот вдруг надоели мне две вариегатные монстерки в разных горшках. По результатам летней жары пришлось было порезать надругавшуюся над своими красивыми листьями пеструю красавицу. Какая-то часть загнулась, а два черенка превратились в уверенные молодые растеньица. Я вспомнила, что зарекалась увеличивать популяцию за счет простого деления, и решительно ссадила их в один горшок. Прямо в декабре. Пусть пушистость поизображают. Мало, кто из моих растений жил по правилам. Пересаживаю я их по настроению, обрезаю или формирую по необходимости, поливаю по принципу «забыла, когда», даже подсветку включаю и выключаю, когда просыпаюсь и засыпаю, а уж в регулярности режима сна и бодрствования меня никто упрекнуть не может. Бывает, что поводом для глобальных изменений становится совсем малозначительное обстоятельство. Например, увидела я в гипермаркете дешевенькие квадратные решеточки на колесиках. Смерила машинально их размер и…
[IMG][/IMG] Растут у меня три пальмы. Двадцать лет назад после смерти бабушки разбирали мы с мамой ее комнату. Отодвинули кровать (бабушка привычки переставлять мебель не имела), а там, в пыли у плинтуса валялись три финиковые косточки. Сколько лет они там пролежали, не знаю. Кто-то из нас сунул их в чей-то горшок, а они взяли и проросли. А раз уж проросли, то, естественно, были высажены в отдельные горшочки. Через какое-то время горшочки стали росткам малы, понадобилась пересадка, потом еще одна… В очередной заход мне показалось, что самый крупный росток уж очень старательно наращивает корни, и я эти корни ему слегка укоротила. Хорошо, что ума хватило не резать корни оставшимся двум пальмочкам! Результаты моей хирургии не замедлили сказаться. Самая лучшая и пушистая пальмочка надолго остановилась в росте, засушила почти все листья, кроме самых юных, и несколько лет балансировала на грани двух миров. За это время две другие ее сверстницы превратились в раскидистые кусты с длинными перистыми листьями, пережили еще не одну пересадку. Постепенно стала оправляться и травмированная пальмочка. Выпустила несколько новых листьев, один крупнее другого, и наконец, стала приподниматься над землей, намекая на то, что теперь уже и она нуждается в очередной пересадке. Возраст моих фиников перевалил за десять лет, они уже давно не помещались на подоконниках, и я решила разместить их на полу. Мне удалось приобрести замечательные напольные поддоны на колесиках, в которые хорошо вставали серьезные пятнадцатилитровые горшки. Чтобы полутораметровые листья не заняли полностью пространство достаточно большой комнаты, я поставила своим пальмам круговые опоры, в которых растения казались устремленными ввысь и при этом занимали не очень много места. Одинаковые по возрасту, мои пальмы не производили впечатления сверстниц. Та, которой я так опрометчиво подрезала когда-то корни, выглядела значительно более юной, ее листья были короче, чем у двух других, а ствол заметно тоньше. Но композиционно в этом была некоторая изюминка, а когда кто-то мне предложил продать одну пальму, все мои домашние дружно высказались в пользу сохранения лермонтовской триады. В моем доме высокие потолки, напольные растения смотрятся очень красиво, смущает только то, что горшки не достают мне до колен, но легко становятся объектом исследования моих четвероногих домочадцев. Впрочем, разъяснения и некоторые другие воспитательные меры все же уберегли горшки с пальмами от перманентных раскопок. Когда пересадки и многочисленные перестановки были позади, а дизайнерское решение наконец-то было мучительно найдено, я увидела специальные горшки для пальм. Мне показалось, что меня скрутили винтом без права распрямиться. Я готова была взвыть оттого, что не знала о них раньше. Это были высокие, узкие, квадратные в плане и расширяющиеся кверху горшки на квадратных же поддонах, к которым крепились колесики. Общая высота конструкции составляла сантиметров шестьдесят, что делало землю в таких горшках недоступной для исследовательских носов и лап. Да и внешний вид безумно дорогих горшков вполне соответствовал их стоимости. Такие горшки позволили бы на многие годы решить проблемы пересадок, не прибегая каждый раз к новым интерьерным решениям. А я ведь только-только свои пальмы пересадила. Повторная пересадка определенно не стоила эстетического наслаждения. Дороговизна и внушительные размеры запавших мне в душу горшков удерживали от покупки их впрок. Прошло еще несколько лет. Пальмы мои растут круглый год и даже иногда срывают комплименты своему внешнему виду, в котором почти не просматриваются симптомы слишком сухой для них атмосферы городской квартиры. Между ними стоит небольшой фонтанчик. Такое увлажнение в моей квартире – капля в море. Но все-таки не полная сушь. Я уже не раз полностью переставляла все растения в комнате, где живут три пальмы, да их уже и не три вовсе: в последние годы появились в моем доме вашингтония и хамедорея, совсем недавно завелась ливистона. Но по-прежнему, говоря о пальмах, я думаю о своих финиках, выросших из засохших косточек. Уже не испытывает никаких проблем и самая маленькая из пальмочек, та, которой я когда-то подрезала корни, хотя в росте она все еще отстает от своих ровесниц. Уже пора их всех снова пересаживать: приподнялись стволы над землей, разросшиеся корни выталкивают растения из земли. Вот бы сейчас те итальянские горшки… Но я уже несколько лет их не встречала. Не грешит наша торговля регулярностью и постоянством.
В моем цветочном хозяйстве постоянно чего-то не хватает: то редкого размера поддона, то какой-нибудь необычной опоры, то очередная моя идея организации пространства потребует пусть незначительной, но непреодолимо необходимой детали, которой, как назло, не сыщешь ни на какой помойке. Опять же надо поискать какое-то решение для пересадки пальм… Еду на свой любимый рынок. А там стоят те самые пальмовые горшки! Только почему-то поддоны у них теперь без колесиков. Это серьезное препятствие. Такой горшок, наполненный землей, слишком тяжел, да и ставить поддон прямо на паркетный пол, хоть и изрядно загаженный, не умно. Если паркет гнить начнет, мне мало не покажется. Вот незадача! Как же сюда колеса-то приделать? Приклеить? Это не лучшее решение. Тяжесть-то большая, и продавиться поддон сможет, и какой клей может склеить металл с пластиком так, чтобы не сорвался при движении? А катающиеся подставки все круглые, квадратный горшок на круглую подставку не поставишь. Меня раздирают противоречия. С одной стороны, я так давно мечтаю о таких горшках для своих пальм, а с другой, – отсутствие колес сводит почти на нет их рациональность и привлекательность. Дав себе обещание подумать, я тщательно смерила поддон горшка и уехала не солоно хлебавши. Решение пришло мгновенно. Кому и зачем может понадобиться квадратная, размером двадцать пять на двадцать пять сантиметров, примитивная деревянная решетка на колесах? Ведь напольные горшки обычно намного больше по размеру, да и круглые они, как правило. А поддоны горшков для моих пальм именно такого размера! Тютелька в тютельку! Три штуки мне, пожалуйста! И не важно, сколько они стоят! Так, на рынок я успеваю только завтра. Завтра и поеду. Всё! Купила. Они стоят целое состояние, но до чего же хороши! Проклятые буржуи веников не вяжут, все продумано до мелочей, да и красивые какие! Заиграют мои пальмы! Начинаю с самой крупной. Перевалка, смена дренажа, досыпаю землю, ставлю в таз, чтобы пролить, как следует: ком излишне суховат. Из десяти литров воды, в таз просочилось не больше четырех. Зато мне одной теперь горшок не поднять. Ура! Дочка пришла с работы. Вдвоем мы переставляем горшок на поддон, установленный на подставочку. Да уж, без колес такой горшок можно было бы куда-нибудь поставить только раз в жизни. А на колесах я могу поиграть в поисках композиционного решения. Горшок хоть и узкий, но сожрал все мои земляные запасы. Придется метнуться, докупить земли. Для пересадки еще двух растений ничего не осталось. Но это я мигом. Пересаживаю вторую пальму, подходит очередь самой маленькой. Достаю ее из горшка и… Она-таки мне отомстила! Ее корневой ком оказался самым большим из всех трех, а корни – самыми толстыми и длинными. Значит, когда я ее обрезала, она все силы бросила на восстановление главного, что есть в жизни растений. Вершки, мол, могут подождать, а без корней жизни быть не может. А я-то ее подкармливала, чтоб она росла лучше. Она и старалась. И преуспела! И только когда с лихвой вернула корням мощь и силу, принялась приводить в порядок вершки, надземную часть то есть. Я мысленно поставила себя на место моей пальмы. В ранней своей молодости попала она в беду, лишилась части жизненно важного органа, но не сдалась, а расставила приоритеты и принялась за дело. Все свои силы, все доступные ресурсы сосредоточила на восстановлении утраченного органа, не разбрасываясь и не обращая внимания на то, что о ней подумают. А ведь можно было вполне принять ее за неудачницу, плохо растущую на фоне своих пушистых подруг. Ей еще повезло, что я не сильно требовательна, да и растений у меня много. Другая бы хозяйка, может, и не оставила бы ее в покое и не дала бы спокойно зализать раны. Придется усвоить этот урок. Вот ведь сколько в этих растениях человеческого! [IMG][/IMG]
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
04.04.2012 02:40:10
НЕ НАДО ДЕЛАТЬ МИКСОВ, ГОСПОДА!
В ранней молодости своей я не была чужда экспериментов с цветом, формой, различными сочетаниями стилей. Иногда меня покоряли даже чисто авангардистские решения. С годами я стала склоняться к строгим формам, чистым цветам, простым линиям. Борьба противоположностей интересовать меня определенно перестала, а глаз научился видеть красоту лиц, не тронутых макияжем, форм, лишенных какого бы то ни было декора, вещей, прекрасных в своей функциональности.
Не привлекают меня больше и композиции из растений, высаженных в один горшок. Зная по опыту, что микс – это, как правило, последнее пристанище комнатного цветка, я избегаю создания коммуналок на подоконниках. Самое смелое, что я себе позволяю, это размещение мелких горшочков на поверхности почвы растений, занимающих самые большие «квартиры». Но при этом обязательно снабжаю мелюзгу собственными поддонами.
Белоцветковая традесканция заползла в горшок к лимону из соседнего горшка и нахально укоренилась. Я не придала этому значения. Ну что такое ее нитевидные корешки в сравнении с корневой системой взрослого цитруса? И выдирать лазутчика не стала. А традескушка поползла дальше, отрастила корешки от всех узлов, навыпускала боковых побегов и в конце концов занавесила подставку под лимоном сплошной густой юбкой. Я ее время от времени стригла, она отрастала снова, жируя на подкормках постоянно плодоносящего деревца.
Плод лимона вызревает за полных девять месяцев. За это время растение успевает еще несколько раз процвести и завязать следующие лимончики. Получается такой вот вегетационный non-stop, из-за которого я и затянула с очередной пересадкой. Но вот образовалась пауза. В последнее цветение плоды хоть и завязались, но все до одного опали на самой ранней стадии, и я поняла, что необходима срочная пересадка. Однако все-таки надо было дать созреть последнему лимону. Когда он созрел, понадобилась генеральная уборка ко дню рождения дочери, потом что-то еще случилось… Останавливало меня и то, что я не представляла, какой понадобится горшок. Лимон не пересаживался лет семь-восемь, бог его знает, что там у него с корнями. Пока не вытащишь его из горшка, не узнаешь. И хотя у меня в запасе есть горшки на любой вкус и размер, все же заранее новый горшок я выбрать не могла.
И вот день настал. Порезав белоцветковую традесканцию на черенки, я ободрала ее почвопокровные части и вытащила, наконец, огромный ком земли из горшка. Как и следовало ожидать, двадцатилитровый ком был плотно оплетен корнями. Корнями... белоцветковой традесканции. В дренажные отверстия вылезали тоже они.
О перевалке не могло быть и речи. Чертыхнувшись, я приступила к пересадке. Паутина традескушкиных корней пронизала насквозь всю корневую систему лимона. Вот почему он никак не мог напиться в последнее время. Девушка пьет быстро и взахлеб, а лимону этой влаги почти и не достается. Суховато оказалось в самом центре корневого кома, обнаружились и пересохшие корешки. И это при весьма обильном и достаточно частом поливе. Настолько частом, что я всерьез волновалась, не заливаю ли я своего любимца.
Нет, к черту миксы, к черту почвопокровники! Даешь всем отдельные квартиры!
Тщательно очищенные от земли и от паутины корней традесканции корни тридцатилетнего лимона, хоть и оказались мощными и очень густыми, объемом своим обморока у меня не вызвали, я поняла, что горшок вполне можно оставить прежний. Что и было с успехом проделано.
А вздумай я просто перевалить деревце? Даже если бы я ободрала со всей обнажившейся поверхности земляного кома корни традесканции, все равно невозможно было бы получить представление о настоящем размере корневой системы. Я бы увеличила горшок, а после 20 литров увеличение неминуемо было бы значительным, и в дальнейшем обязательно залила бы свой лимон.
И уже в который раз задумываюсь я об опасностях, которые таит в себе такая комфортная, на первый взгляд, перевалка. Много, много в ней скрыто подводных камней…
Пересадка лимона преподнесла мне еще один урок. Я и всегда-то была о миксах самого нелестного мнения, но теперь знаю точно: безопасных миксов не бывает. Микс – это очень часто потеря растений, если не всех его участников, то самого слабого уж непременно. И не факт, что самым слабым окажется самый мелкий. Не зря же мой лимон сделал паузу в плодоношении! А до этого цвел и кормил меня своими плодами без всяких пауз. Безобидная, казалось бы, травка могла, наверное, и вовсе задушить деревце, если б задалась такой целью.
Не надо делать миксов, господа! Не надо спутывать корни растениям, которые вам дороги. Миксуйте, если вам их не жалко, но помните: красота микса мимолетна, а последствия нередко печальны.
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
21.05.2012 01:08:16
РУЧКИ В БЕЛЫХ ПЕРЧАТКАХ
Все существо голубого воришки протестовало против краж, но не красть он не мог…
– Ой, как долго вы к нам не заходили! Я ж вам черенки принесла, ну, те самые, помните, я рассказывала? Магазин этот живет со мной в одном доме, захожу я туда постоянно, но, убейте меня, не помню, о чем речь. Я уверена, что никаких черенков я не просила. Из подсобки появляется стаканчик с черенками какой-то травки. – Там темновато, вытянулись немного, зато уже все с корнями, сажать можно. Кого же это мне предстоит сажать? Я траву эту в жизни в руках не держала. Листочки, стебелёчки, хрупкая растишка… Похоже, череночки сначала обрезать и переукоренить придется, а то что-то и в самом деле вытянулись сильно… На кого ж ты похожа, травка? Листочки, хоть и нежненькие, но определенно должны стать помясистее, и стебельки розоватые… Может быть, ты пеперомия какая-нибудь?
Уж не вспомню, где отщипнула я черенок первой своей пеперомии, не озаботившись, по своему обыкновению, ни названием, ни свойствами растения. Укоренившись и будучи высажен в горшочек, черенок довольно быстро и без проблем превратился в красивое пышное растение с дивным бело-желто-зеленым рисунком на листьях. Правда, с возрастом листьев рисунок терял четкость очертаний, но это представлялось мне совершенно естественным.
Иногда на листьях появлялись неприятные пятна, которые сильно портили внешний вид растения. Причину пятнистости я никак не могла определить, испорченные листья безжалостно удаляла, никаких вредителей не обнаруживала и радовалась, что на здоровье самого растения и его соседей пятнышки никакого влияния не оказывали. Победилась пятнистость как-то сама собой. Сначала возникала все реже и реже, а потом и вовсе докучать перестала. Любопытства не хватило докопаться до причин мелкой этой хвори: прошло, да и ладно.
Не задумывалась я тогда и о том, что вариегатная форма магнолиелистной (как оказалось впоследствии) пеперомии непременно должна иметь чисто зеленую разновидность. Но с ней я встретилась намного позже. Как-то, бродя по останкинским теплицам, наткнулась я на чрезвычайно жирные и откормленные юные пеперомии. Такие крупные саженцы, а все листья без рисунка? Это что же, разновидность моего растения? А дальше стояли горшочки с такими же листиками, на которых рисунок был повитиеватее, чем у меня дома. На них проглядывалась красноватая окантовка. Тогда-то и название обнаружилось. В одном из горшочков торчала этикетка. Нет-нет, в тот раз я никого не купила. Мне вполне хватило того, что восковые листочки получили название. Пеперомия, так пеперомия. Мне еще предстоит это имя запомнить, пока оно для меня еще ничего не значит…
Сморщенную пеперомию мне предложила сослуживица в цветочном магазине, где я недолгое время проработала: – Хочешь, я принесу тебе крошечную пеперошку? У меня листик укоренился, и там уже вылезла детка. Я не смогла отказаться. Малюсенький, размером с небольшую пуговицу, веселенький кустик, несмотря на свои микроразмеры, производил впечатление вполне самостоятельного растения. Он, как мальчик-с-пальчик, казалось, не испытывал никаких неудобств из-за маленького роста, а, скорее, находил в нем преимущества. Довольно быстро, по растительным меркам, он разросся, заполонил детьми и родственниками весь горшочек, свесился за его края и сделал все, чтобы поливать его стало не только неудобно, но почти невозможно. Подлезть носиком лейки под курчавую шевелюру никак не удавалось без потерь. Хрупкие листики отламывались от черешков буквально при любом прикосновении. А воды вся эта публика требовала постоянно. Потомство мальчика-с-пальчик демонстрировало склонность к неумеренному потреблению жидкости.
Не в силах противостоять аргументам в виде потускневших вянущих листьев, я выбрала поддончик поглубже и перешла на полив исключительно через поддон. За что и была вознаграждена. Кучка морщинистых листочков вознамерилась цвести.
К этому времени я уже знала, что пеперомий существует великое множество, большинство их не имеет между собой никакого внешнего сходства, и объединяет их всех только форма цветка, напоминающего мышиный хвостик. Ну, типа, пока не зацветет, ни за что и не догадаешься, что они родственники. Да уж! Восковые листья и высокие твердые стебли магнолиелистной пеперомии ничем не напоминали кустик из листочков, сморщенных, как пальцы после долгого купания. Да моя пеперомия цвести-то и вовсе не собиралась, поэтому единственный фамильный признак никак и не проявлялся.
А сморщенная пепероха зацвела! Но из круглого кустика взметнулись вверх отнюдь не мышиные хвостики. Над горшочком встали черешки, увенчанные ручками в белых перчатках!
Пеперошка цветет почти постоянно. Одни ручки опадают, еще не утратив своего рисунка, их место занимают другие. Бесконечно сменяются фигуры, ни один цветок не повторяет своих предшественников, никогда не падает занавес в маленьком театре пантомимы теней.
Много, много укоренилось листиков, много роздано деток сморщенной пеперомии…
Не удержалась я, оторвала листик красной сморщенной ее родственницы. Снова веселенькая маленькая растишка выросла почти из ничего, но в отличие от зеленой, красная пепероха никаких театральных талантов не проявляет и цветет ортодоксальными мышиными хвостиками. Мол, хватит с тебя красоты кроваво красных листиков. Да я и не возражаю.
Зеленая магнолиелистная пеперомия у меня тоже завелась. Пока она стояла на работе, никаких отношений у меня с нею не завязывалось, а как стала я увольняться, что-то дернуло ее с собой забрать. Ну, мне же нужны обе разновидности.
[IMG][/IMG]
Кусочек мутовчатой пеперомии я нахально оторвала в одном общественном месте, где меня не очень любезно приняли. Думала, что это какой-то необычный вид традесканции. Традесканция не получилась, а пеперомия начала мне характер показывать. Черенок выпускает корни практически на второй-третий день. Сажаю в землю. Принимается, как настоящий. Начинает расти, отращивает два-три междоузлия, даже цвести пытается (мышиный хвостик тут и послужил определителем), и сгнивает. Снова укореняю черенок, снова все, как по маслу, и снова сгнивает у самого основания. Заглубляю при посадке меньше – сгнивает. Заглубляю больше – все равно сгнивает. В общем, сказка про белого бычка… Не вспомню, сколько раз обновляла я ее, а потом выбрала поддончик поглубже… Теперь растет без возражений. Вот на пару со сморщенной и хлебают чай с блюдца.
[IMG][/IMG]
Вытащила я однажды из помойки куски какой-то лианы. Листики круглые, пушистые, на ощупь на медвежье ушко похожи. Оказалась тоже пеперомия! Сейчас пеперомия седая уже выросла у меня в солидный куст, а прошлым летом процвела. Мышиными хвостиками.
[IMG][/IMG]
Мышиными же хвостиками процвели прошлым летом в сильную жару и обе мои магнолиелистные пеперомии: зеленая и вариегатная. Типа поставили галочки в графе «фамильное сходство».
Та аномальная жара чуть было не сгубила мне сморщенную пеперомию. Потеряла она почти все свои листики. Кустики превратились в грустные не то пеньки, не то кочерыжки. С наступлением похолодания потихоньку стали отрастать новые листочки. О цветении не могло быть и речи. Постепенно, мучительно приходила в себя растишка. Обросла понемножку, сделала попытку зацвести. Выпустила три цветоноса, на которых робко колосились тоненькие мышиные хвостики. Я пустила дело на самотек и не стала трогать сморщенную пеперомию, подготовив на всякий случай запасной аэродром: в тепличке укоренялись несколько ее листиков.
А новенькая-то, кто ж такая будет? Искала-искала я ей фамилию, но что-то застряла между перескиелистной и еще какой-то… Правда, есть уверенность, что цвести станет непременно мышиными хвостиками.
[IMG][/IMG]
За зиму кудрявая шевелюра полностью восстановилась, и уже взметнулись над сморщенными листьями первые ручки в белых перчатках. Скоро в театре теней будет новое представление!
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
15.10.2012 21:27:49
Вспомнила я тут недавно, как возникла эта тема. Поспорила я с кем-то здесь на форуме, потом, чтоб не флудить сильно, записала свои размышления отдельно, а потом постепенно набралось этих размышлений на несколько страниц. Вот и сейчас снова и снова возникает тема пересадок, в разных разделах приходится повторяться иногда. Решила написать все в одном месте, да для статейки уж слишком ненаучно и фривольно получилось, так что пусть уж здесь побудет...
ПЕРЕСАДКА РАЗНЫХ РАСТЕНИЙ
«Везде пишут, что пересаживать растения нужно весной…» «Говорят, что весной надо пересаживать комнатные растения…» «Сказали, что при пересадке нужно взять горшочек побольше…»
Справедливы ли эти утверждения? Иногда. Но не всегда, не для всех растений и не для каждого конкретного случая.
Есть ли общие рекомендации? Ими переполнена вся литература, но как нет одного универсального лекарства для всех людей планеты, так и не может быть общих правил для всего растительного мира.
Пересадка – это нередко хирургическая процедура, реже амбулаторная, которую производить стоит исключительно «по медицинским показаниям». Перечислю самые распространенные из них.
Хочу пить и не могу напиться. Растение слишком быстро выпивает воду при поливе, при этом земляной ком остается постоянно пересушенным. Замедляется рост, мельчают листья. Корни заполнили весь объем горшка, вытеснив из него землю, растению невозможно «пошевелить пальцами ног». Нужна пересадка в горшок большего объема. Время года в этом случае значения не имеет.
Корни вылезают через дренажные отверстия и/или через верхние края горшка. Внешне ситуация напоминает предыдущую. В этом случае горшок стоит увеличить. Но если при «бегстве» корней из горшка растение довольствуется стандартным поливом и не останавливается в росте, картина может отличаться. Прежде всего, надо иметь четкое представление о структуре корневой системы конкретного растения. Нередко корни покидают земляной ком не из-за тесноты, а просто в поисках приключений. В природе многие растения размножаются корневыми отпрысками, для чего необходимо отрастить корень на такую длину, чтобы молодое растение, выросшее на его окончании, смогло завоевать новую территорию и не переплестись с материнским. Многие растения, такие, как пальмы и ложные пальмы, например, стоят на одном главном корне, растущем вертикально вглубь. Таким растениям любой горшок кажется недостаточно глубоким, и они отправляют свой основной корень за пределы горшка на поиски новых глубин. В этих случаях тесноты в горшке не наблюдается. Наоборот, земляной ком корнями почти не пронизан, а вода, смачивающая его при поливе, долго сохраняется в толще грунта, создавая опасные предпосылки для загнивания шейки растения. Здесь иногда достаточно вернуть беглецов внутрь горшка и перераспределить грунт внутри корневого кома, не увеличивая объем подземного пространства.
Необходимость замены грунта. Растение плохо себя чувствует в неподходящем грунте: в горшке излишне питательный или слежавшийся воздухонепроницаемый грунт; излишне увлажненный, заболоченный грунт; имеется подозрение на заражение грунта грибком или почвенными вредителями и т.п. В таких случаях может потребоваться полная замена грунта, и пересадка должна производиться в экстренном порядке без привязки к времени года.
Самое главное, знать, с каким растением приходится иметь дело, представлять структуру его корневой системы и его отношение к процедуре пересадки. Есть любители частых пересадок, встречается некоторое безразличие к смене места жительства, но есть и такие впечатлительные натуры, которые не только полноценную пересадку, но даже щадящую перевалку воспринимают, как вселенскую катастрофу.
Пожалуй, самыми яростными противниками перетряски корней назову лазающие и ампельные растения. Причем, чем более травянистое тело у растения, тем трагичнее оно воспринимает пересадку. К их чести надо сказать, однако, что и пересадка им бывает нужна крайне редко. Эта публика предпочитает переукоренение верхушечных черенков любым манипуляциям с их корнями. Например, неубиваемый сциндапсус, невозмутимо переносящий и залив, и пересушку корней, при попытке сменить ему горшок сразу откидывает стебли, изображая крушение всех жизненных надежд. Не более оптимистичную картину представляет неутомимый циссус: он так красиво разрастается, пока его не трогают, но как только сердобольный хозяин надумает порадовать отзывчивую растюху новым горшочком, сдувается, как лопнувший шарик. Слава Богу, мало кому приходит в голову пересаживать мелкие традесканции, а то бы они не преминули сыграть свою роль в трагическом сериале пересадок. Они растут так быстро, что переукоренение их верхушечных черенков снимает проблему с повестки дня. Тяжело переносят пересадку и всевозможные плющи. Им тоже легче переукоренить черенки, чем заморачиваться со сменой грунта или увеличением горшка. А вот суккулентные лианы переживают перемещение в новый горшок более стойко. Мне не раз удавалось пересадить хойю карнозу без потерь, однажды даже во время цветения, причем количество цветоносов не уменьшилось после пересадки, новые грозди стали образовываться еще более энергично.
В противовес свисающей траве самыми нетребовательными являются деревья и кустарники. Они строят долгосрочные жизненные планы и как будто прописывают в них регулярные смены места жительства. Да и как иначе? Они же действительно растут и увеличивают свои габариты, постепенно превращаясь из горшечных растений на подоконниках в кадочных гигантов. Их биография пишется от пересадки к пересадке. Но смиряясь с неизбежностью, разные виды растений по-разному же и воспринимают эту процедуру.
Людям тоже приходится менять жилье: кто-то женился, кто-то родился, кто-то сменил работу, кто-то ушел на пенсию, кто-то с кем-то съехался, кто-то разъехался… И каждый по-своему обустраивает новую квартиру. Один любит большие просторные комнаты с лаконичной обстановкой, другой превращает квартиру в музей, где трудно протиснуться между раритетами, у кого-то в спальне приятный полумрак, а где-то прямо в кухне растет укроп, а в гостиной зреют мандарины…
Вот эти-то мандарины и прочие лимоны чаще других требуют новую квартиру. Корневая система цитрусовых нередко непропорционально велика по сравнению с надземной частью. Если пойти у них на поводу, можно получить довольно скромных размеров деревце в непомерно большой кадке, где земляной ком будет пересыхать достаточно быстро. А хозяин, боясь залить питомца, будет каждый раз дрожащей рукой отмеривать ему водяную пайку, недостаточную для мощных корней. Есть много методик, позволяющих сохранить разумные размеры вершков и корешков цитрусовых растений, но мы остановимся только на их пересадке, когда она необходима. Цитрусовые – растения прожорливые, любят удобрения и хорошо на них отзываются, поэтому и почва в их горшках быстро истощается, и им необходима добавка свежего грунта. Если растение уже достигло стадии крупномера, то целесообразно последовать тем советам, которые рекомендуют заменить только верхний слой грунта в горшке. Мне, правда, не встречались такие лимоны, которые бы не осваивали мелкими, но прочными корнями этот самый верхний слой, так что заменить его безболезненно, думаю, редко кому удается. Но как бы то ни было, этой категории растений целесообразно при пересадке не увеличивать горшок, а оставлять старую или подбирать новую емкость такого же размера. Соответственно, речь не идет о перевалке, которую можно применять исключительно в случае абсолютной уверенности в необходимости увеличения объема земляного кома. Пересадку же, однако, цитрусовые не воспринимают, как праздник жизни. Это для них достаточно тяжелая процедура, поэтому и применять ее без надобности и для галочки лишний раз не стоит.
Другое дело фикусы. Они любят хвалиться корнями. Ни один фикус не откажется продемонстрировать всему свету, какой каудекс нарос на его корнях. Это в полной мере компенсирует в его сознании довольно скромный прирост всасывающих корней, а очищение и приподнимание над уровнем грунта красивых утолщений дает возможность перераспределить грунт в горшке, подсыпав его вниз между слоем дренажа и собственно корнями и, соответственно, оставить растение в прежнем горшке. Повторить эту операцию можно несколько раз, надолго сохранив раз найденное дизайнерское решение. Фикусы достаточно легко переносят пересадку, ненадолго останавливаясь после нее в росте. А потом пускаются в рост с новыми силами. Если при пересадке грунт не обновлялся, в чем часто нет необходимости, то поливать и подкармливать пересаженный фикус можно и должно в прежнем режиме.
Есть среди деревьев и любители переездов. Всеми обожаемая модница муррайя редко обнаруживает внешние признаки необходимости пересадки: пьет много, как обычно, корни ниоткуда не лезут, грунтом довольна, но стоит ее пересадить, как буквально через несколько дней она начинает активно расти и буквально покрывается бутонами. Да и цветки после пересадки реже превращаются в пустоцветы, а все больше завязываются ягодками, которые исправно вызревают.
Я не буду останавливаться на пересадке кактусов и суккулентов, которым по большому счету пересадка требуется крайне редко. Этой группе растений везет по жизни. Их весьма специфические формы отталкивают от них случайных цветолюбов и привлекают только истинных ценителей, которые, как правило, знают, с кем имеют дело.
Не имея ни возможности, ни достаточных знаний, чтобы перечислить все возможные группы растений и их отношения к смене обстоятельств жизни их корней, остановлюсь на другом аспекте – подборе горшка. Это как раз тот случай, когда форма имеет решающее значение для содержания.
Если посадить сансевиерию в глубокий горшок, весь грунт, расположенный ниже ее горизонтального корневища, останется неосвоенным, слежится и превратится в мокрый жесткий фундамент, плохо пропускающий воздух и способствующий загниванию корней растения, которое заслуженно пользуется славой самого неубиваемого.
Примерно то же произойдет и со сверхустойчивым к засухе замиокулькасом, если посадить его в чрезмерно глубокий горшок. Только не надо думать, что увеличение количества дренажа в горшке способно уменьшить его объем. Ничего подобного! Сколько бы вы не сыпали керамзита, горшок от этого меньше не становится. Наоборот, влагоемкий керамзит создает дополнительные запасы влаги, что ведет прямиком к заливу растений, которым показан тесный горшок и редкий полив.
При пересадке пальмы или драцены возникает необходимость взять горшок поглубже, а он непременно оказывается еще и пошире, в чем эти растения нисколько не нуждаются. Только где ж взять эти глубокие и узкие горшки, чтобы собственноручно не организовать залив любимой пальмочке?
Редкие, нестандартные формы встречаются среди красивых и дорогих керамических горшков. Они красивее, лучше вписываются в интерьер, они устойчивее, наконец. Их часто продают в комплекте с поддонами, что делает их дизайн завершенным. Вам никогда не приходилось подставлять под эту красоту еще один поддон? Керамическая посуда, намокая, нередко оставляет после себя влажные следы. Да и с точки зрения функциональности керамический поддон – чистое недоразумение. Сколько лишней влаги, вытекшей через иногда слишком маленькое дренажное отверстие, он способен вместить? И куда денется эта самая лишняя влага? Она либо будет долгое время отстаиваться в нижней части земляного кома, перекрывая нижний доступ воздуха к корням, либо вытечет через край переполненного поддона на стол, на ковер, на тумбочку… ну, куда еще ставят растения в красивых горшках?
Нет, я не против этой красоты в принципе. Есть растения, чье тучное тело покоится на весьма и весьма скромных корнях. Как добиться их устойчивости при соблюдении основного правила, гласящего, что горшок не должен быть больше корневого кома? Только керамический горшок удержит от бесконечных падений всевозможные молочаи, денежные деревья и прочие баобабы, которые, кажется, тоже суккуленты…
Пластиковые горшки проще в употреблении, легче моются, имеют, как правило, отличные дренажные дырки и раздражающе стандартные формы. Попробуйте правильно посадить в пластиковый горшок луковицы эухариса, которым нужно восемь-десять сантиметров грунта над головой. А если у вас не лукошко этих луковиц, а всего одна? Как соблюсти правило тесноты при такой-то глубине? Если у вас не завалялся технический горшок от купленной в прошлом году садовой розочки, то ничего у вас и не получится.
А если все эти проблемы входят в противоречие с дизайнерскими склонностями цветовладельца, который хочет подобрать горшки для всех растений в одном стиле, не считаясь с потребностями самих растений, то тут уж хочется пожелать процветания промышленности, которая делает искусственные цветы.
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
05.11.2012 23:17:31
ПЕРЕЧИТЫВАЯ ЗАНОВО…
Начинала я писать сии рассказки, помнится, в пылу неспешной и бесплодной дискуссии, поэтому и назвала их неполемическими. Потом появилось желание рассказать о своих питомцах. А так как словом я владею лучше, чем фотоаппаратом, да и хорошей камерой, к слову сказать, я тоже пока не владею, то и хвастовство мое вылилось более в литературной, нежели изобразительной форме…
Незаметно пролетели три года, многие мои растения выросли, разлетелись по знакомым их дети. Изменились обстоятельства, взгляды, вкусы… Накопился опыт, появились новые убеждения и знания. Надо, пожалуй, остановить поток сознания и подвести некоторую черту.
Стала я перечитывать написанное и решила вернуться к некоторым эпизодам, с одной стороны, чтобы картинка получилась завершенной, а с другой, чтобы еще раз убедиться, что зеленая жизнь очень сильно сродни той самой реке, в которую не войти дважды…
Помните, гадала я, кто у меня растет: шеффлера или гептаплеурум, имя которого я и теперь еще с трудом по слогам выговариваю? Тот мой рассказ прервался растущим от основания ствола побегом, который и сбил меня с толку в определении точного названия… Не пришла я к однозначному решению и теперь, когда из того крохотного ростка вырос полноценный ствол, а потом вымахал на такую высоту, что пришлось и ему снести верхушку. Но в отличие от двух предыдущих обезглавливаний, он благополучно разветвился, выпустив аж три побега. Самостийно и без принуждения раздвоился ствол, который я подрезала первым. Вынужденно пришлось укоротить и третий ствол, ну, тот, который в прошлом подвергся гильотинированию вторым. В этот раз он также дал три новые верхушки. А потом полезли дети от корня… В общем разрослось все это и распушилось не на шутку. И уже волнует вопрос, куда все это можно будет переставить этак еще через год…
А одну из срезанных верхушек я себе оставила. Теперь хочу из нее вырастить штамбовое дерево. Хожу вокруг и уговариваю не ветвиться до тех пор, пока ствол не вырастет достаточно длинным для воплощения моего замысла. Появились у меня и две другие шеффлеры. Простая зеленая была выброшена кем-то во двор, по-видимому, из-за полной потери фигуры и декоративности. Маленькое растение, наверное, было посажено в огромное ведро с оторванной ручкой. Потом при недостаточном освещении вытянулось, было неоднократно подрезано, оголилось и являло собой картину грустную весьма. Бороться за исправление осанки я не стала, посрезáла верхушечные черенки, дала им укорениться и посадила так, как делают голландцы: несколько стволов в один горшок, переплетя их между собой, чтобы кривенький поддерживал горбатенького. Если срастутся потом, меня можно будет упрекнуть в модных дизайнерских ухищрениях.
Маленькую кудрявенькую и пестренькую шеффлерку со смешными листиками-сердечками я притащила из мелкого растительного микса. Ну, не удержалась: такая веселенькая растишка, крепенькая… Пусть будет.
Продолжаются и, я бы сказала, развиваются вширь мои отношения с фикусами. Помните, их было несколько? Теперь их больше пятнадцати. Почему не могу точнее сосчитать? Потому что не могу остановиться. Фикусомания захватила меня не на шутку. Внутренний голос охрип уже, защищая квадратные метры от засилия фикусиных черенков, подобранцев, и красивых, увы, покупок. Заворожили меня эти ребята. И хоть по-прежнему не даю себе труда запоминать названия сортов и тонкости их отличий, разнообразные по цвету и форме фикусята уже определенно напрашиваются на создание фикусовой рощи, а я никак не могу пока ее сконструировать… Растут они пока среди других растений, потому и при подсчете их все время сбиваюсь…
Разрослись и первые мои фикусы. Уже связала непокорные руки робусте. Перерос меня бенджамин. Приближается к формату крупномера барок. Удалось договориться с лиратой. Хоть ветвиться он не желает по-прежнему, но его в очередной раз снесенная верхушка благополучно укоренилась, превратившись в самостоятельное пушистое растение. Вырос и опушился первоначальный побег. Я посадила их в общий горшок, и так они мне теперь очень нравятся. А вот в борьбе за жизнь фикуса Мелани я совсем не преуспела. И залив с ним случился, и клещ его ел поедом, и стволы у него отсыхали. Нет, он, конечно, жив и даже нарастил красивый каудекс, но общий его вид пока далек от тех очаровательных кустиков, что так притягивают взгляд на полках цветочных магазинов. Предприняла я попытку укоренить черенок списанного Мелани. Подумала, может, хорошенькая верхушечка сможет избежать корневых мук адаптации. Укоренился черенок и вправду без проблем, но когда стал расти в земле, новые листики полезли мелкими, стволик стал расти тоненьким, т.е. начинается как бы все сначала… Укоренение черенков вариегатного бенджамина принесло интересный и неожиданный опыт. Черенков было десять. Кто-то формировал крону своего растения и выбросил в помойку обрезки. В тепличке корни отрастали у черенков по очереди. И по мере их отрастания я высаживала их в горшочки. По три штучки в один горшочек. И все они неизбежно засыхали. Последним выпустил корешки самый плохонький и маленький череночек. Он остался один и был посажен отдельно. Может, поэтому и выжил. Растет, лапушка, уже два раза пересажен, и жизнь его вне опасности.
Растут два крохотных тинеке, спасенные от утилизации в магазине. Они были такие маленькие и слабые, что уценять там было бы нечего, и их бы просто выбросили в помойку.
Фикус Микрокарпа мне нравился давно. Стоило оказаться около него с приятельницей, более решительной, чем я сама, и я его купила. А потом купила еще одного, крапчатого такого, который продавался как бонсай. Бонсай-то он такой же, как я китайская императрица. Вызволила я его из «испанского сапога», то бишь бонсайницы, подержала в теплице. Скинул он все свои бонсайные листья и стал растить новые. Теперь микрокарпики растут рядом – серенький каудекс и конопатенький «бонсайчик».
Повелась я на дешевизну и приволокла уцененных Наташу и Реджинальда. Оклемались, растут. А вот с Кинки мне не везет. Засыхает и все! Три раза пробовала. Не поддается он моей реанимации. Хоть свежего покупай, но здесь пока еще верх одерживает внутренний голос.
Однако ему не удалось удержать меня от покупки неведомого растения с необычными листьями, которые так и хочется вывернуть наизнанку. Рисунок тыльной стороны напоминает диковинную мозаику. Название-то новому фикусу я нашла, а выговаривать буду учиться когда-нибудь потом…
А зачем приволокла еще одного вариегатного каучуконосца, я объяснить не могу. Просто не хватило сил выпустить его из рук… Поэтому же завела и фикус Pumilla. Оказывается я его никогда не брала в руки. Тоже не превозмогла тактильных ощущений…
Изменился соответственно и интерьер моих зарослей. Вы же понимаете, что свободней не стало! Опять кто-то сполз на пол, опять кто-то кому-то перекрывает свет, постоянно требуются новые пространственные решения.
Попытки соблюсти раз и навсегда данный себе зарок не увеличивать количества горшков с одинаковыми растениями заставляют находить неординарные решения.
Пересаживаю сингониум. Надо соединить уже растущее растение с укоренившимися черенками. В процессе пересадки образуются новые черенки, которым надо дать укорениться в воде. Сказка про белого бычка… Нет, шалишь! Ни за что второго горшка не допущу! Вкапываю стакан с черенками в горшок со взрослым растением. Когда черенки дали корни, стакан вытащила, а в образовавшуюся дырку посадила молодняк.
Застоялись пророщенные черенки синадениума, то всем было надо, а то стоят невостребованные, место занимают. Они подросли уже, много их… В один горшок их не ткнешь, молочаи все же – не трава, чтоб пучком в обнимку… Беру широкую миску. В серединку ставлю вверх дном пластиковый стакан. Получается что-то вроде кольцевого горшка. Высаживаю по кругу маленьких синадениумчиков. В середину на опрокинутый стакан ставлю прозрачный пластиковый цилиндрический сосуд. Он может работать за двоих. Его можно использовать как вазочку, налив туда воды, и как стенку, на которой можно закрепить стволы саженцев, чтобы образовали круглый ажурный ствол-каркас, когда возмужают.
Кое-кто нуждается в повышенной влажности, но я же не на всех могу напастись флорариумов. Но филодендрончику пока помочь могу. Ставлю его в высокую стеклянную вазу и накрываю сверху большим поддоном. В него насыпаю гранитную крошку и расставляю в ней еще несколько растений. Все довольны, а филодендрон внутри творит, что хочет: весь оплелся воздушными корнями и сам себе повышает влажность – стенки вазы время от времени покрываются испариной, а заключенный, судя по всему, наслаждается. Поливать его почти и не нужно.
Думаю, что не я одна использую поддоны кошачьих туалетов под разные цветочно-хозяйственные нужды. Прямоугольные лотки удобны и при пересадке, и при разборе корневой системы, и при делении растений. Но с некоторых пор стали мне попадаться такие новомодные девайсы, как туалеты собачьи, со столбиком. Столбики, однако, почему-то стабильно отсутствуют. Не сохраняются, по-видимому, до фазы утилизации. Для создания общих поддонов с влажным наполнителем невозможно придумать ничего лучше.
Собачий туалет – это довольно просторный плоский лоток прямоугольной формы на небольших ножках, обеспечивающих устойчивость поддона на поверхности стола или подоконника (в использовании по прямому назначению, наверное, пола), перекрытый довольно мелкой решеткой, которая закреплена защелками. Между дном лотка и решеткой помещается слой сфагнума толщиной около пяти миллиметров, который очень легко поддерживать во влажном состоянии: и вода не расплескивается, и сфагнум не вываливается, и горшки его не касаются, и выглядит все очень цивилизованно. Учитывая разнообразные размеры сих достижений цивилизации, использование таких приспособлений позволяет мне существенно расширить спектр тех выдумок, на которые голь так хитра.
Ограниченность пространства даже такой большой квартиры, в которой живу я и мои растения, выдвинуло еще одно решение. Часть подставок, на которых расположены растения, неизбежно должна быть подвижна, иначе перемещаться между ними станет затруднительно, а в дальнейшем, надо смотреть на вещи реалистично, просто невозможно. Поэтому нужны колеса. Обыкновенные, мебельные. Отличную устойчивость гарантируют кубические пуфики из мебельных гарнитуров шестидесятых годов, которые в огромных количествах наконец-то полетели в помойку. Видно, они были так качественно сделаны, что только сейчас им стал выходить срок, да и то – изношена в них только обивка и проложенный под нею поролон. А деревянная часть (тогда еще не использовалась ДСП) и арматура (петли и колеса) целы и исправны.
Беру такой пуфик, меняю обшивку, раскрашиваю аэрозольными красками и водружаю сверху пластиковую подставку на девять горшков, размеры основания которой чудесным образом совпадают с размерами сего бесценного предмета мебели. Для прочности соединяю конструкцию деревянными штифтами, под которые в подставке как будто нарочно предусмотрены пазы. Эта этажерка стоит у меня в эркере прямо посередине, когда мне нужно подойти к окну, я отодвигаю ее в любую сторону. На колесной же подставке катается и ваза с филодендроном.
Справедливости ради, надо признаться, что иногда я стойки покупаю, правда, только если их основательность и прочность того заслуживают, но с некоторых пор я и их непременно ставлю на круглые колесные подставки. Ведь количество крупномеров у меня неуклонно растет, а я в тяжелоатлета так никак и не превратилась.
Не стоит, наверное, хвастаться и тем, как я использую все возможные уголки пространства, другие это делают лучше, но я горжусь тем, что многие из моих сооружений сделаны из «предлагаемых» материалов. И что первично, трудно сказать. Чаще всего компоненты просто счастливо совпадают, а творческий зуд всего лишь способствует воплощению очередного решения.
Вот на днях стеллажик выбросили. Три полочки, одна сильно повреждена, зато две совершенно исправны – отличные доски. Можно переставить полки, сделать две вместо трех. Сомневалась: брать – не брать, вроде, нет для него места, а встал как родной, только лампу надо приделать – подсветку для нижней полки.
Можно снова и снова браться за описание бесконечно сменяемых эпизодов жизни зеленых подоконников, тем паче, что с течением времени меняются пристрастия, мнения, появляются новые методики, исчезают старые и возникают новые заблуждения…
Можно следить даже за развитием одного растения. Я намедни сравнила фотографии своих мурок трехлетней давности с их теперешним внешним видом. Собственно эта разница и заставила меня перечитать эти записки. И она же побудила меня завершить этот цикл рассказов. Жанр ненаучных рассуждений, мне кажется, себя исчерпал. Стоит попробовать пописáть как-то иначе…
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
01.01.2013 17:21:06
НОВОГОДНИЕ РАДОСТИ
За чашкой кофе я превосходно устраиваю мир… Сенанкур
На работе последние дни декабря обещали легкое начало следующего года. Холод сменился сначала потеплением, а потом незначительным морозцем. Гололедица прикрылась свежим пушистым снежком. Дочка отправилась праздновать Новый год в какие-то гости.
Я завалилась спать, не дожидаясь ни проводов старого, ни встречи Нового года, выспалась на славу и проснулась в наилучшем настроении. Год обещал стать счастливым.
Выпила горячего шоколаду и пошла гулять с собаками. Пушистый снег усыпан мусором фейерверков. Хорошо, что мой пес к старости стал хуже слышать, а то в новогоднюю ночь из-за стрельбы и канонады не находит себе места даже подружейная собака моего соседа-охотника.
Погуляли. Притащили огромную круглую плетеную корзину. То ли кашпо, то ли шляпная коробка великана… Попробую потом найти ей применение. День определенно удался.
На столе открытая коробка с конфетами. Внутри лежит надкусанная конфетка, остальные не тронуты. Ей конфеты не понравились! Сейчас попью чаю. Я такие конфеты как раз очень люблю.
После чая самое время пройтись по саду. Включаю подсветки и обвожу глазами свои райские кущи.
Несколько дней назад упал один из треугольных молочаев. Легкий, видите ли стал! Земля в горшке просохла, он и навернулся. За это я его слегка постригла. Но все равно придется пересаживать в керамический горшок, а то опять не выдержит испытания стройностью. Целую неделю я откладывала пересадку на выходной, на Новый год, то есть.
Листопадит аспарагус. Берусь за веник. Я намедни на нем снова клеща обнаружила, проморила, а он после процедуры стал скидывать пораженные листья. Надо все-таки вымыть ему аквариум. Долго ломала голову, как добиться того, чтобы в стеклянных подставках циперусов и аспарагусов вода оставалась прозрачной и не цвела, и, кажется, нашла выход.
Есть такое средство для очистки садовых прудов – «Прудочист» называется. Не вредит ни рыбкам, ни растениям, но не дает образовываться тине и грязным водорослям. Да и требуется в таких мизерных дозах, что маленького пакетика мне на всю оставшуюся жизнь должно хватить. Попробовала – и впрямь помогло. Вода из мутной буквально за несколько дней прозрачной стала. Правда, вся грязь легла осадком на дно. Наверное, если крупинки «Прудочиста» бросить в чистую воду, осадок может и вовсе не образоваться.
Но чтобы налить в аквариум чистую воду, надо горшок с аспарагусом оттуда вынуть. А чтобы его вынуть, надо космы аспарагуса выпутать из люстры, веток лимона, листьев пальм и, черт побери, выдернуть из-под ламп подсветки на потолке! Везде пролез, негодяй! И как крепко держится-то! Принесла стремянку. Все равно не достать. Попробую с другой стороны. Вроде достаю, но никак не выдергивается. Вот зараза, туда-сюда заштопался! Щас пообрываю на фиг!
[IMG][/IMG]
Вспомнила, какие невинненькие аспарагусы в магазинах продаются. Травка травкой! Их счастье, что при покупке у них документов не спрашивают. А я бы писала им в паспорте – монстр!
[IMG][/IMG]
Раз вынула, помыть его надо, заодно и от клеща обработать еще раз. Ну и грива! А колючая какая! Всю ванну заняла. Заодно вырежу старые плети. Целый мешок нарезала, а зеленой пены меньше не стало. Но с люстры лучше все-таки его прогнать: и листья мельче в непосредственной близости плафонов, и света остальным меньше достается. Значит, фонарный столб придется слегка передвинуть.
[IMG][/IMG]
Лимон тоже хорошо бы искупать и клещануть заодно. Пока распутанный. Да, и спустить его пониже уже пора. В потолок уперся, портит верхние ветки. Э, да он уже по высоте в дверной проем не проходит! Придется транспортировать почти лежа. Хорошо, что у него ветки не ломкие, пружинят.
[IMG][/IMG]
Поставила в ванну. А как ему душ-то делать? Если направить воду вверх, то душ приму я, а не он. Принесла стремянку. Конечно, на полу лужа воды. Интересно, с какой высоты льет воду на себя дочка, когда после ее водных процедур на полу воды столько же?
А его еще ядом облить нужно. Ладно, так и быть, потом душ приму сама.
[IMG][/IMG]
Аспарагус водружен на вымытый аквариум. Надо бы придумать, куда девать его будущие плети. Вон, какой толстый побег опять лезет! Пора заняться культурным обустройством его жизненного пространства, а то он определенно ухитрится пробраться через перекрытия к соседям в верхнюю квартиру. Но об этом я подумаю в другой раз.
Лимон слегка обсох, и я водружаю его на подставку пониже. Под лимоном она занимает больше места, чем предыдущая, конкурируя с фонтаном и горшком с диффенбахией. Все немножко смещается, и огромный щучий хвост, еще недавно так удачно вписанный в композицию, остается без места.
[IMG][/IMG]
Молочай остался непересаженным. Ему же еще горшок подбирать нужно. Что-то пропало настроение с колючками обниматься. Мне после душа снова очень чаю хочется, с конфетами…
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
19.06.2013 18:47:08
ПАНДАНУС – ЛЮБОВЬ МОЯ
Никогда ничего я о нем не слышала, видеть не видела, знать не знала. Не было такого растения в моей жизни…
Слово прозвучало как-то случайно: «Панданус – винтовая пальма». Зацепилось где-то на периферии сознания, не оставив никакого образа. Потом еще несколько раз слышала я это имя, один раз даже обратила внимание на картинку в какой-то книжке. Не задело. Какая это на фиг пальма! Больше на хлорофитум похоже…
Встретила я его при очень прозаических обстоятельствах. Понадобилось мне по работе какой-то документ подписать в местном отделении пожарной охраны. Сие жизненно важное для существования крупного и на всю страну значимого государственного учреждения подразделение располагалось в тесной темной каморке, десятки лет избегавшей всех плановых ремонтов. Маленькие окошки упирались в стену соседнего здания, да еще к тому же были завалены какими-то папками. То есть света из них в помещение совсем не поступало. Картину довершало более чем тусклое электрическое освещение. Но в одном оконном проеме стоял цветок. Он был не просто роскошен. Он был нахально благополучен и нагло попирал тесноту и скромность своего обиталища. Буйство мечевидных листьев и обилие молодой поросли не могли не привлекать взор. Так вот ты какой, Северный Олень! Что ж про тебя в книжках так мало написано?
[IMG][/IMG]
Нет, я не побежала тот час же на поиски такой растюхи. Не стала выпрашивать отросточек и в пожарной части. Панданус понравился мне своей веселой лихостью и бесшабашностью, как нравится красивый киноактер, как нравится экзотический пейзаж, как наряд на подиуме… Никаких обязательств, никаких видов, никаких совместных планов…
И тут он мне стал попадаться везде и всюду. В холле общественного здания он занимал собой весьма внушительное пространство в окружении крупномеров помельче. В теплице совхоза, в прошлом успешно разводившего комнатные растения на продажу, огромный панданус на правах патриарха украшал собой композицию декоративно-лиственных растений. Когда представилась возможность приобрести маленький росток пандануса, я не раздумывала ни минуты.
Так он вошел в мой дом. Нет, на хлорофитум он все-таки не похож. Против хлорика панданус – казак лихой! Даже маленький, он весел и лих. А уж неугомонен и старателен – чисто староста моих домашних джунглей. Сначала он стоял над фонтанчиком, получая свою дозу влажности. А я пыталась прочитать в книжках, что любит и чем можно порадовать нового жильца. Панданус должен был отличаться неприхотливостью и сговорчивостью. Я выполнила поставленные условия – небольшой горшок, зависающий в глубоком кашпо, постоянно влажный земляной ком и максимум возможного для весьма теневыносливого растения света, – и мы поладили. Чтобы не полагаться на мою пунктуальность, панданчик быстро просунул корешок через дренажное отверстие горшка в кашпо, где скапливались излишки воды, и на несколько лет избавил меня от необходимости пересадок. Это смиренное поведение имело следствием приобретение его вариегатного собрата. Полосатенький панданус был совсем маленьким, но характер имел весьма сходный с зеленым предшественником. Ему я так же повторила конструкцию горшка, висящего в глубоком кашпо. Здесь подоспела очередная глобальная перестановка в моей оранжерее, и оба меченосца взметнули свои листья к потолку, стоя на верхнем ярусе стеллажа. Они уложили кольца своих корней за пределами горшка, пили по желанию, растили деток и воздушные корни, в общем, жили весьма независимо и радостно, разрастаясь настолько постепенно, что мысль о том, что когда-нибудь совместное проживание может создать проблему, никогда не приходила мне в голову.
Однажды встретила я в магазине необычное растение. Строением своим оно мне напомнило панданус, но отличия исключали их близкое родство. Куст был таким же треугольным, как винтовая пальма, если рассматривать ее сверху, многочисленные детки, которые почему-то росли сразу от корня, а не от стебля, как принято у панданусов, окружали основной ствол, мечевидные листья в точности повторяли форму листьев пандануса. Смущал цвет. Все растение было как будто покрыто седым налетом и отливало серебряным блеском. А самое главное, на ощупь листья незнакомца были совершенно шелковые, без единой зазубринки. Неужели есть разновидность пандануса, лишенная его главного оружия – острых, как пила, шипов на краях листьев? Неужели меня снова настигнет искушение собрать все доступные разновидности? Сомнения одолевали.
Долгие поиски и консультации вывели на название диковинки. Загадочная астелия быстро охладила мой интерес. Такая диковина мне определенно не нужна. И тут только я обратила внимание на то, что имя ее все время болталось у меня перед глазами на блестящей серебряной этикетке. Оно было так красиво вычерчено, что представлялось мне логотипом фирмы-поставщика, а не названием редкого и сложного для домашнего цветоводства экзота. Два моих пандануса могли торжествовать победу. Они остались вне конкуренции.
Как-то возвращаясь домой с работы, я не нашла, где припарковать машину. Мое привычное место было занято, вокруг тоже стояло много автомобилей. Чертыхнувшись, я сделала круг и остановилась у соседнего дома, прямо напротив помойки. Закрываю машину и привычно бросаю в помойку внимательный взгляд. Водопад длинных зеленых листьев полностью скрывал всю неэстетичность сего стратегического объекта. Огромный панданус лежал поверх бачка. Листья – метра полтора длинной… Каков же он был в размахе-то?
Недавно я видела здесь два больших засушенных шарика самшита. По-видимому, какой-то офис сменил хозяев. За время междуцарствия брошенные в нем растения засохли и с приходом новых владельцев полетели в помойку. Досталось и панданусу. Его ствол, наверное, начал вянуть без полива, а потом согнулся пополам. Потом пересох в месте сгиба, за что и был выброшен. В горшке корневой ком тоже не держался и вынулся легко. Земли там практически уже не было, а корни напоминали собой декоративный шарик из ротанга.
Разрезаю ствол на две части там, где он согнут. Ткани в этом месте давно и достоверно мертвы. Но верхушка-то зеленая и совсем живая! Надо срезать ствол до «живого тела», чтобы дать возможность напиться листьям и точке роста. Я же множество раз так переукореняла драцены. А панданус – тоже ложная пальма, значит, переукореню его так же.
[IMG][/IMG]
Что-то непонятное с его «живым телом» происходит. Я режу ствол, а он на глазах из живого в неживой превращается. Срезаю дальше, а срез тут же темнеет. Да как противно темнеет-то! Не коричневеет, как можно было ожидать, а приобретает какой-то серый неорганический оттенок. Да и сама ткань среза губчатая какая-то. Так можно резать до бесконечности. Скорее в воду. Упадет же! Надо связать листья и прислонить его вместе с вазой к чему-нибудь. Сейчас что-нибудь придумаю… Ставлю вазу в ажурную корзину для мусора и кладу камни на дно этой корзины. Листья связаны в пучок. Держится вроде.
А что делать с оставшимся пнем? Чищу его от старых листьев. И тоже пытаюсь отрезать сухарики до живого тела. Тут надо понять, есть ли оно там еще, это что-нибудь живое. Есть, оказывается. Только со срезом такая же петрушка: сереет сразу же. Густо замазываю садовым варом. Не знаю, поможет ли. Серый цвет виден сквозь садовый вар. Корни то ли живы и отопьются, то ли совсем засохли. На пеньке одиноко торчит крохотный отросток. Сможет он выжить, такой малыш? Ладно, попробовать все-таки стоит.
Не питая никаких надежд, сажаю пень в достойный горшок и проливаю землю до полного промокания. Задвигаю на колесном поддоне подальше от сочувствующих носов моих лохматых помощников и назначаю себе забвение происшествия. Это магия. Если начать внимательное наблюдение, эксперимент точно не удастся. Забвение – решающий фактор в реанимации растений.
Проходит несколько недель. Отрезанная верхушка не вянет, коричневеют только поломанные части листьев, и я их подрезаю, успокаивая себя тем, что это немного облегчает всю конструкцию. У пенька в горшке земля стала подсыхать. Это он пить, что ли, начал? Или просто у меня дома слишком сухо? Ходульные корни как будто стали не такими морщинистыми. Разглаживаются, значит, живые? Нет, подождите, я вас еще немного забуду. Для надежности. Верхушка тоже без движения. Я слишком коротко ее обрезала. Кажется, под нижним листом наметился бугорок воздушного корня, но уверенности нет… Проходит еще недели две… У меня земля кончилась. Так что там в горшке у пня найденного пандануса? Господи, да пень-то ожил! Вон глазок зазеленел, вот еще… Восемь проснувшихся глаз насчитала. А ходульные корни точно воспряли духом: налились и покрылись «бородавками». Сомнений нет – пень решил обрасти и возродить былую мощь. Значит, землей тут уже не разживешься. Поехала покупать.
А верхушка корней не растит. Но и не умирает же! Счищаю серый налет со среза, замазываю срез садовым варом, обматываю мхом и засовываю культю в торфяной стаканчик. А потом закапываю все это в небольшой горшок, который водружаю в кашпо, где горшочек дна не достает. Снова обкладываю камнями для устойчивости и оставляю в той же ажурной корзине. Скоро сказка сказывается… Решила я как-то взглянуть на горшочек, что в кашпо висит, а оттуда тааакой корень вылез! И по бокам еще мелкие корешки висят. Ну, все, пора сажать по-настоящему. Будет жить верхушечка. Там в пазухах уже две детки наметились. – И куда ты денешь еще два пандануса? – Не знаю пока. Нравятся они мне очень. Такие конкретные пацаны, лихие, веселые… Настоящие мужики!
Вчера на радостях я, наконец, своих двух первых панданчиков пересадила. Пусть им будет попросторнее.
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
13.01.2014 16:33:17
РАДЕРМАХЕРА
[IMG][/IMG]
Долго у меня ничего не получалось с радермахерой. Я покупаю пушистый зеленый куст из нескольких стеблей, а она гибнет с упорством, достойным лучшего применения. Я и рассаживала ее по одному, и не пересаживала вовсе... Ничего не помогает. Пробовала корни обрезать, все вроде бы стало получаться, да не выдержала крутой летней жары начавшая было жить на своих новых корнях моя радермахерка. Пообещала я тогда себе, что эксперимент непременно снова повторю. И повторила.
Весной, в начале апреля притащила я пушистую радермахерку из свежей поставки. В горшке пять стеблей, и все равномерно крепенькие и нагло сочненькие. Дома я покупной горшок тут же распотрошила и решила создать каждому саженцу отличные от других условия.
Самому мощному стебельку я резанула корни по самой шейке и поставила его банально в стакан с водой на подоконник.
Второму ростку я тоже обрезала корни, оставив нетронутым то, что можно было бы назвать началом главного корня, но тщательно удалив с него все линейные корешки. Эту культю я также поставила на окно, щедро насыпав в стакан с водой вермикулита.
Третий черенок, тоже с обрезанными корнями, я поставила в тепличку, добавив в стакан с водой гетероауксина.
Два самых мелких растеньица я просто поставила в стаканчики с водой, сохранив им их родные голландские корни. Один из них остался на подоконнике, другой – в тепличке.
Через две недели все обрезанные радермахерки обросли хорошими мочалками новых корней, а обе необрезанные тихо увяли и были выброшены. Благополучно укоренившихся пора было сажать в землю. Посадила всех во временные стаканчики и оставила на тех же местах: две на окне, одна в тепличке. Сидят, не чахнут. Даже в рост вроде налаживаются.
Вспоминаю, как вытягиваются, теряя всю свою пышность, те немногие удачливые растения, которые каким-то чудом выживали в обычных комнатных условиях. Очень не хочется, чтобы в результате моих многолетних издевательств над радермахерой, в которой и привлекает-то глаз, в первую очередь, ее густота и пышность, получилась бы вытянутая рахитичная трава. Сколько же ей нужно света, чтобы сохранить насыщенность цвета и компактность?
Недели через три показалось было мне, что тот росток, что остался в тепличке, как-то неуловимо совсем, но достоверно растит более сочные и красивые листья. Вспомнилось данное себе обещание не увеличивать количества горшков с одинаковыми растениями. Шлея резко водрузилась на свое привычное место под хвостом, и прямо посреди ночи я свалила всех троих в один горшок пошире, досыпала какой-то первой попавшейся под руку земли и засунула его в стеклянный цилиндр, на котором стоит аглая.
Аглая стоит на этом цилиндре, открытая всему потолочному освещению, поэтому не страшно, что место это от окна достаточно далеко. А вот внутри цилиндра под ней света, прямо скажем, совсем не столько, чтобы помещать туда светолюбивое растение. Но ведь именно там радермахера вроде почувствовала себя комфортно? И я решила посмотреть, что дальше будет.
Прошло девять месяцев. Сейчас уже зима. Я почти никогда не открываю этот цилиндр и совсем не поливаю горшок с радермахерой. С самой весны упрямица так и живет в своем автономном пространстве. Самое удивительное, что растет она мощненькой и сочненькой несмотря на недостаток света. Видимо, важнее для нее все-таки влажность и температура. Вот вам и ярко-зеленая трава.
И мне начинает казаться, что разгадала я все-таки загадку этой петрушки…
[IMG][/IMG]
Редактор
Сообщений: Регистрация: 13.06.2009
Москва, почти Центр
15.11.2014 22:23:45
СЮРПРИЗЫ ЗАМИОКУЛЬКАСА
[IMG WIDTH=480 HEIGHT=640][/IMG]
Очередной раз рассматривая свой большой замиокулькас, обратила я внимание, что старый горизонтальный побег как-то завис над землей. Корешки, на которых он держался, пересохли, и сам побег вроде бы стал растению и не нужен вовсе. Я тут же маханула его острым ножом, ну, чтоб места не занимал. С ним вместе вытащилось то, что когда-то было его клубнем, а сейчас превратилось в помятую сухую и пустую оболочку. Через несколько дней срез подсох. Земля в горшке рыхлая, сухая, и под удаленным побегом образовалось что-то вроде «провала» в почве.
Первой мыслью было подсадить туда детку, но таковой в моем зеленом хозяйстве не оказалось. И тут явилась мысль о пересадке. В этом горшке живет уже лет пять, любопытно мне взглянуть на его подземную жизнь.
Мой главный замиокулькас – растение большое: отдельные листья его давно уже выше метра. Вот и решила я взглянуть, какие же там клубни?
Не буду врать, что доставать дружка из горшка стоило мне большого труда. Я тут давеча монстеру пересаживала, так по сравнению с ней замиокулькас выбрался из горшка если не легко, то все ж таки достаточно просто.
Взору моему предстал плотный ком корней, сквозь который земли было просто не видно, зато отчетливо просматривалось несколько поколений старых, отслуживших свое и благополучно отсохших корней. Все-таки ароидное, семейные привычки сидят в крови. Сам себе грунт создает, запасливый ты мой…
Начинаю разбирать ком на отдельные растения. Надо бы их перегруппировать в горшке, а то некоторые уже детей давят об его стенки. Попробую их перевернуть так, чтобы было где развиваться молодым листьям.
В горшке оказалось четыре самостоятельных, напоминаю, взрослых растения. А теперь угадайте, сколько там оказалось клубней?
НИ ОДНОГО! Не было даже их сухой кожуры. Зато было очень много линейных корней. И их качество и размеры не нуждаются в комментариях. Вот такой пассаж!
Второй мой замиокулькас значительно моложе. Он завелся у меня примерно одновременно с большим, только в отличие от старшего, появился совсем небольшим подростком. В приступе любопытства я тут же раскопала и его, хотя он в пересадке нисколько не нуждался. Здесь клубни обнаружились, но тоже не оправдали ожиданий. Сравнительно небольшой клубень висел как раз под старым побегом, а рабочим листьям снова соответствовала только пачка линейных корней.
Зато мелкие детки, которых я время от времени подсаживала в этот горшок, все оказались обладателями вполне достойных пропорционально своему размеру клубней.
Замиокулькас размножается всеми частями тела: листом, листовой пластинкой, фрагментом клубня, – и в каждом случае начинает жизнь с того, что в первую очередь наращивает клубень. Клубень начинает отращивать листья. Чем крупнее становится клубень, тем больше листьев на нем вырастает. И тем мощнее вырастают сами листья. То есть, клубень кормит листья. Правда, в критической ситуации, при слишком продолжительной засухе, например, клубень отбирает у своих листьев питательные вещества, сохраняя возможность в будущем отрастить новые листья. Этакий замкнутый круг: не дадим друг другу умереть, типа…
Комнатное цветоводство в массе своей редко имеет дело со взрослыми растениями. До стадии крупномеров редко кто доживает, да и габариты взрослых растений не сильно совмещаются с домашним содержанием. Потому и наблюдения наши ограничиваются, как правило, возрастом несмышленышей, не достигая, так сказать, «пубертатного периода»…
В случае с замиокулькасом получается, что наличие клубня есть не что иное, как возрастной признак. Мать-природа выделяет юному растению необходимый запас питательных веществ как бы впрок, до становления «на свои корни», страхуя «детку» от всевозможных превратностей погоды, климата и прочих неприятностей. Когда этот запас кончается, клубень просто отсыхает за ненадобностью.
Взрослый же замиокулькас, по-видимому, в своих клубнях не нуждается вовсе. Хватает ему питания, запасенного в самом «хребте селедки». Не зря на нем так заметен темный узелок, ниже которого черешок заметно утолщается. Крахмала в этом резервуаре вполне достаточно для вскармливания нового листа, который зарождается непосредственно рядом с этим самым утолщением, прямо, так сказать, на самой его пяточке. Цепь один за другим формирующихся таким образом листьев образует тот самый надземный побег, удаление которого и дало повод этим рассуждениям.
Скорая помощь растениям, реанимация
Клуб любителей гибискусов FlowersWeb.info
