Опыт разведения фиалок у меня совсем небольшой. Года полтора — для мамы и тети прореживанием чужих подоконников на работе и месяца три — для своей изголодавшейся по ярким краскам души. Всего ничего, скажите вы, но кое-какой багаж знаний о продавцах и общении с ними уже накопился. И очень захотелось рассказать две малюсенькие истории.
Первым человеком, у которого я купила именно сортовые фиалки, оказалась веселая девушка лет двадцати пяти, вынесшая своих красавиц в двух огромных коробках на наш местный базарчик. Я заметила ее еще у своего дома, но подойти и спросить, на продажу ли все это чудо, как-то смелости не хватило. Пришлось, как опытному сыщику, проводить до места Х.
Увидев мои горящие алчным блеском глаза, услышав замирающий от восхищения голос, она, наверное, сразу для себя определила начало той самой болезни, которую сама подхватила много лет назад, поэтому кроме шести купленных листочков надавала мне еще кучу подарков, рассказала, в каких условиях фиалки содержатся у нее дома, проинструктировала о подводных камнях при укоренении, и оставила на прощание свой телефон, чтобы мне, если что, было с кем посоветоваться.
«Если что» так и не наступило. Все листочки укоренились просто великолепно, сейчас в горшочках стоят здоровенькие веселенькие лопушки, которые я недели через две (дождавшись своего «когда не страшно будет») собираюсь рассаживать. Но девочке этой все равно звоню регулярно. Уж очень она хороший и светлый человечек и общаться с ней одно удовольствие.
А вторым продавцом оказалась тетенька необъятных форм и неопределенного возраста (от 40 до 60), которую я повстречала все на том же базарчике примерно месяц спустя.
На вопрос о цене она разразилась двадцатиминутной тирадой, позволившей мне узнать: 1) что у нее самые лучшие фиалки на свете, а у остальных продавцов — так, сорняки, на мусорной куче выращенные; 2) стоят они огромных денег, но ввиду того, что на хлеб не хватает катастрофически, приходится чуть ли не задаром отдавать; 3) именно те сорта, на которые я пальчиком ткнула, обрывать ей уже очень жалко, потому как листочков на них практически не осталось, но она может продать мне «чего-нибудь еще из той же оперы», и еще мессу прочего тра-та-та в том же духе.
Мне бы развернуться и уйти (под ложечкой уже противно посасывало), но желание пополнить коллекцию пересилило. Отдавая деньги за то, что мне совершенно не нравилось, чувствовала я себя как-то двояко — толи кроликом, идущим удаву навстречу, толи фашистским захватчиком, забирающим у бедной вдовы с пятью детьми последний бриллиант за буханку хлеба.
За два месяца сдохли не только листочки, купленные в тот раз, но и еще одна партия, за которой я к той тетке пошла вроде как для подтверждения своего впечатления. Но меня это совершенно не расстраивает. Я почему-то на все 100 уверена, что если бы и выжили, то фиалки из них получились бы кривые, косые и цветущие не по сорту.
Так опытным путем я для себя вывела главные признаки, по которым теперь буду стараться продавцов отбирать: чтобы человек, продающий мне цветы, улыбался и в хорошим настроении был, чтобы у него от жадности пальцы не скрючивались и чтобы мне не пытались всунуть чего-нибудь, что самому не надо.
А у кого-нибудь похожие истории или приметы есть?
Первым человеком, у которого я купила именно сортовые фиалки, оказалась веселая девушка лет двадцати пяти, вынесшая своих красавиц в двух огромных коробках на наш местный базарчик. Я заметила ее еще у своего дома, но подойти и спросить, на продажу ли все это чудо, как-то смелости не хватило. Пришлось, как опытному сыщику, проводить до места Х.
Увидев мои горящие алчным блеском глаза, услышав замирающий от восхищения голос, она, наверное, сразу для себя определила начало той самой болезни, которую сама подхватила много лет назад, поэтому кроме шести купленных листочков надавала мне еще кучу подарков, рассказала, в каких условиях фиалки содержатся у нее дома, проинструктировала о подводных камнях при укоренении, и оставила на прощание свой телефон, чтобы мне, если что, было с кем посоветоваться.
«Если что» так и не наступило. Все листочки укоренились просто великолепно, сейчас в горшочках стоят здоровенькие веселенькие лопушки, которые я недели через две (дождавшись своего «когда не страшно будет») собираюсь рассаживать. Но девочке этой все равно звоню регулярно. Уж очень она хороший и светлый человечек и общаться с ней одно удовольствие.
А вторым продавцом оказалась тетенька необъятных форм и неопределенного возраста (от 40 до 60), которую я повстречала все на том же базарчике примерно месяц спустя.
На вопрос о цене она разразилась двадцатиминутной тирадой, позволившей мне узнать: 1) что у нее самые лучшие фиалки на свете, а у остальных продавцов — так, сорняки, на мусорной куче выращенные; 2) стоят они огромных денег, но ввиду того, что на хлеб не хватает катастрофически, приходится чуть ли не задаром отдавать; 3) именно те сорта, на которые я пальчиком ткнула, обрывать ей уже очень жалко, потому как листочков на них практически не осталось, но она может продать мне «чего-нибудь еще из той же оперы», и еще мессу прочего тра-та-та в том же духе.
Мне бы развернуться и уйти (под ложечкой уже противно посасывало), но желание пополнить коллекцию пересилило. Отдавая деньги за то, что мне совершенно не нравилось, чувствовала я себя как-то двояко — толи кроликом, идущим удаву навстречу, толи фашистским захватчиком, забирающим у бедной вдовы с пятью детьми последний бриллиант за буханку хлеба.
За два месяца сдохли не только листочки, купленные в тот раз, но и еще одна партия, за которой я к той тетке пошла вроде как для подтверждения своего впечатления. Но меня это совершенно не расстраивает. Я почему-то на все 100 уверена, что если бы и выжили, то фиалки из них получились бы кривые, косые и цветущие не по сорту.
Так опытным путем я для себя вывела главные признаки, по которым теперь буду стараться продавцов отбирать: чтобы человек, продающий мне цветы, улыбался и в хорошим настроении был, чтобы у него от жадности пальцы не скрючивались и чтобы мне не пытались всунуть чего-нибудь, что самому не надо.
А у кого-нибудь похожие истории или приметы есть?
Одна из подруг спросила:
- Ну, в вечную жизнь ты веришь?
- Не верю, - ответила грустно слепая больная лягушка.
- Зачем мы тогда улитке сказали, что надо верить?
- Затем, что... Сама не знаю
- Ну, в вечную жизнь ты веришь?
- Не верю, - ответила грустно слепая больная лягушка.
- Зачем мы тогда улитке сказали, что надо верить?
- Затем, что... Сама не знаю